Я назвала координаты.
Маг моментально проснулся, вытаращив глаза.
— Покажите воду!
Я занесла свечу над чашей. Вода цвета темного рубина заблестела в свете пламени. Несколько мгновений маг молчал, затем сурово произнес:
— Имя креадора!
Я назвала, с болью в сердце.
— Ждите дальнейшей связи, — ответил маг.
Я не успела возразить, что свеча не бесконечна — как он уже исчез.
Но почти сразу в небе передо мной словно развернулся огромный экран, и я увидела трех
Верховных Творцов, возглавляющих Лигу. Ого! Высший уровень. Хотя, чему удивляться: уровень катастрофы у нас тоже высший. Все как один Творцы походили на нашего профессора Соулса: такие же седые и степенные. Я мысленно окрестила их Левый, Средний и Правый. Правый держал в руках огромную толстую книгу.
— Изложите кратко суть дела и сообщите о предпринятых действиях, — произнес Средний.
Я отчиталась, стараясь ничего не упустить.
— Почему вы не связались напрямую с Ральфом Фиджи? — поинтересовался Левый.
Глубокий вдох. Сейчас главное — спокойствие и убедительный голос.
— Я хотела бы обратиться к суду семиугольника.
Творцы переглянулись.
— Вы просите помилования для креадора? — вновь заговорил Средний. — Но так как речь идет о мире, населенном людьми, это почти невозможно.
Словно железная рука сдавила мне горло.
— Но по закону… я имею право…
— Имеете, — сочувственно кивнул Левый. — Но маги семиугольника трепетно относятся к мирам.
Гибель людей простить нелегко.
Я чувствовала, что слезы уже совсем близко и с трудом держала себя в руках.
— Почему бы вам не передать дело Верховному контролеру? — мягко спросил Средний. — Ведь в случае обвинительного приговора вам придется самой приводить его в исполнение.
О, стихии, дайте мне сил не разрыдаться прямо при них! Иначе они сочтут меня недостаточно стойкой и откажут.
Но тут подал голос до сих пор молчавший Правый, с книгой в руках.
— Можете ли вы сообщить причину, по которой отказываетесь передать дело вышестоящему? — деловым тоном спросил он.
— Да! — я проглотила комок, застрявший в горле. Переход к сути придал мне сил. — Я считаю, что
Верховный контролер может быть пристрастен.
Творцы вновь переглянулись.
— Простите… Бренна, — продолжил Правый. — Но отдаете ли вы себе отчет в своих словах и действиях? Пристрастен или нет — какое это имеет значение, если возможный приговор — только один?
— Вот именно, — прошептала я. — Это верная смерть.
— Как давно вы знаете Даймонда Баума? — быстро спросил Средний.
Обманывать их не было смысла.
— Мы познакомились шесть лет назад.
— Где?
— В академии. Мы с одного курса.