Человек бесшумно ступил в комнату, оказавшись в пятне света. Высокий, широкий в плечах.
Единственный шаг, который он сделал, выдавал в нем гибкость. Темные, слегка вьющиеся волосы упали на высокий лоб — гость, мотнув головой, откинул их назад, видимо, привычным для него жестом. Глаза, почти черные, смотрели пытливо, в них мерцали отблески факела. Я невольно отступила. Парень, судя по всему, был моим ровесником, а значит — еще одним выпускником. Вот только вместо мантии-пончо на нем красовался пушистый бордовый свитер и джинсы.
— Значит, это ты седьмая, — не спросил — сделал заключение гость. Голос был низким и глубоким.
Про такой говорят: «бархатный». — Зачем ты здесь?
— Ты меня спрашиваешь? — возмутилась я. — Со мной не советовались. Поставили перед фактом. Если честно, я до сих пор не понимаю, почему согласилась.
Парень чуть наклонил голову на бок, с любопытством разглядывая меня.
— Ральф? — наконец произнес он. — Он умеет добиться согласия. Но твой интерес должен был присутствовать, иначе у него ничего бы не вышло. Чем-то тебя прельстила участь креадора?
Отвечай!
— Это что, допрос? — я почувствовала, как кровь бросилась в лицо. — Да, я не против научиться творить миры. Что в этом такого?
Он хмыкнул. На его лице явно читалось: «Оправдываешься? Отлично!» Не дав ему сделать следующий выпад, я сама пошла в наступление:
— Ты вообще кто такой? По какому праву влезаешь на мой балкон? Что тебе надо?
Он торжествующе улыбнулся, показав ровные белые зубы.
— Не для того, чтобы петь серенады, не беспокойся. Балкон один, общий. Решеток с этой стороны нет. Так что учти это. Будешь уходить — закрывайся, если не хочешь, чтобы кто-нибудь рылся в твоих вещах.
— А что, такое бывает? — с досадой спросила я. Ох, и занесла же сюда нелегкая!
— В нашем чудном вертепе все возможно. Играешь?
Он кивнул на футляр со скрипкой, который я все еще сжимала в руках.
— Да, — буркнула я. — Вообще-то вежливые люди представляются.
«Тем более, если их спрашивают», — додумала я про себя.
— Кто сказал, что я вежливый? — градус дружелюбия собеседника тут же упал. — Я такой, как мне нравится. Если не хочешь неприятностей — закройся на ночь. Совет годный, поверь.
После этого он развернулся и просто ушел! Так же, через балкон. Он даже не спросил, как меня зовут!
Положив скрипку на кровать, я выскочила следом, но визитера уже и след простыл. Обиделся, что ли? Не понимаю, на что. Это я должна обижаться!