Ральф взглянул на секретаршу внимательнее.
Ох, нет. Пончик. К тому же — слишком рыжая. А улыбается — все десны видны. Ну совершенно не в его вкусе девушка: ни шарма ни грации. К тому же — Ральф скривился про себя — наверняка девственница. Потом не оберешься стенаний по поводу ее разбитого сердца.
Он на секунду прикрыл глаза — а потом снова бросил взгляд на рыженькую Линду. Она уже успокоилась — быстро взяла себя в руки, однако, молодец, — и изо всех сил улыбалась.
Но ведь если для дела…
Он отодвинулся от стола и встал. Потом приобнял девушку за плечи. Она с удивлением и радостью подняла к нему лицо.
— Линда, — мягко начал Ральф. — Я не сказал вам всей правды. Мне самому не хочется отпускать надолго такого преданного человека, как вы. Но дело в том, что я намерен отправить вас не просто в отпуск: это не развлечение. Я собирался поручить вам важное дело, которое не могу доверить никому другому.
Рука Ральфа переместилась Линде на спину. Про себя чертыхаясь, Верховный наблюдал, как от этого, почти невинного, прикосновения затрепетало все ее тело.
Ну точно — девственница.
А может — и к лучшему?
По крайней мере, до него никто ею не владел.
Он аккуратно развернул Линду к себе. Да нет, не такая уж она и страшненькая — вон как глазки блестят. Даже, пожалуй, милая.
Нежно взяв девушку за подбородок, Ральф нагнулся к ее губам и властно раздвинул их языком.
Линда издала то ли писк, то ли стон — словно восторженный щенок. Ральф едва удержался, чтобы не разулыбаться от удовольствия: Бренна никогда так не реагировала на его ласки. Всего лишь какой-то поцелуй…
Во рту у Линды оказалось неожиданно приятно: она пользовалась мятным освежителем или попросту любила мятные леденцы.
«Совсем девчонка», — отметил про себя Верховный, когда ее язык робко подался навстречу.
Неожиданно он почувствовал, что возбуждается. Рассудив, что так тому и быть. Ральф мягко притянул секретаршу к себе. Между тем, она несколько осмелела и уже увереннее отвечала на его поцелуй.
«Почему нет, в конце концов», — решил Ральф и положил руку на ее пышную грудь, видимую в декольте. Девушка напряглась, слегка придвинувшись к нему.
«Бедняжка. Дорвалась», — подумал Ральф, и его рука скользнула в вырез ее жакета. И вновь стон — на этот раз громкий и сладостный. Кажется, Линда вошла во вкус.
Грудь ее была упругой, и в ладони не помещалась. Приятно было мять ее, такую тяжелую, с напрягшимся от одного касания соском.
Ральф, наконец, оставил грудь в покое. Запустил обе руки девушке в волосы и, слегка куснув напоследок ее нижнюю губу, прервал поцелуй, шепотом скомандовав: — Раздевайся…