– Ладно, пока вы оба наслаждаетесь своим остроумием, я собираюсь представить Лео Саре Бернар, – сказала Алиса. – Ваш друг может присоединиться ко мне, если хочет познакомиться с живой легендой. Она сама так себя называет.
Алиса жестом пригласила Луи следовать за ней; тот не нуждался в повторном приглашении и отошел в сторону.
– Рад тебя видеть, – тихо сказал Пикассо, когда их собеседники смешались с толпой.
– Я тоже рада, – ответила Ева. Ее сердце выпрыгивало из груди.
– Я сожалею обо всем, что случилось, – продолжал он, и Ева видела, что он искренен.
Она пожала плечами и слабо улыбнулась, уверенная в том, что любые ее слова в этой ситуации прозвучат глупо.
– Девушки часто увлекаются известными художниками. Для тебя это, наверное, не редкость.
– Зато ты – настоящая редкость. Такая же редкая, как сапфиры, которые я вижу в твоих глазах.
Ева фыркнула от смеха, когда услышала избитый комплимент, но напряжение между ними немного смягчилось.
– Кто сказал про первый гвоздь в крышку гроба художника? – спросил он.
– Точно не знаю, но уверена, что кому-то это пришло в голову.
– А ты быстро соображаешь.
– Это моя мать быстро соображает, а не я. Мне до нее далеко.
– Если ты хоть в чем-то похожа на нее, то она незаурядная женщина.
– Да, это так, – согласилась Ева и услышала печаль в собственном голосе. Она все сильнее тосковала о родителях каждый раз, когда думала о них.
– Твои родители живут в Париже? – он незаметно придвинулся к ней поближе.
– В Венсенне.
– И они позволили такой красивой юной девушке одной приехать сюда?
– Нет. Я убежала из дома. И, как видишь, я оказалась не такой уж юной.
– Dios mio, – искренним тоном произнес он. – Они плохо с тобой обращались?
– Это я ужасно обошлась с ними. Я знала, что они не разрешили бы мне уехать, поэтому, как ребенок, сбежала из дома без их благословения.
– Умная, красивая и решительная?
– Мне больше подойдет слово «самовлюбленная».
– Не будь так сурова к себе, ma jolie. Честолюбие – это мощная сила. Благодаря ему я приехал сюда из Барселоны. Это случилось десять лет назад, и моя мать потратила все свои сбережения, чтобы я смог заниматься живописью в одном городе с великим Сезанном.
– Ты и мсье Касагемас?
Ева заметила боль, промелькнувшую на лице Пикассо при упоминании о друге, который покончил жизнь самоубийством.
– Да.
– Уверена, что теперь ты с лихвой отплатил матери своими успехами, – добавила, стараясь как можно скорее сменить тему.
– Со временем ты сделаешь то же самое. Мистангет рассказала нам, как ты спасла ее своей уловкой с костюмом гейши. Вчера вечером я смотрел представление, и оно было изумительным. Она в большом долгу перед тобой.