– Фернанда знает об этом?
– Я сказал, что поеду один. На этот раз она поняла, что я говорю серьезно, и оставила меня в покое.
– Думаешь, она поверила тебе?
– Думаю, да.
– Значит, тебе не безразлична та, другая женщина?
– В данный момент я просто одержим ею.
– О Господи.
Огоньки свечей мигали в лунном свете.
– Все слишком осложнилось, поэтому я уехал.
– Возможно, это было неблагоразумно с твоей стороны.
– Да, может быть.
– Как ее зовут, если не секрет?
– Ее зовут Ева, но так получилось, что в Париже она называет себя Марсель Умбер.
– Бог ты мой! – Брак покачал головой.
– Да.
Пикассо закрыл лицо ладонями и какое-то время молчал.
– Я дал обещание Фернанде, – наконец добавил он с тяжелым вздохом. – Я стараюсь выполнить его, но Dios mio, это так трудно!
– Ты не женат. Вас ничто не связывает.
– Она называет себя мадам Пикассо, и весь Париж об этом знает.
– Желания не всегда совпадают с действительностью.
– Но я мог все разрушить. Поэтому я уехал из Парижа, надеясь, что мое желание пройдет само собой.
– Ты решил, что можешь забыть о нем здесь, где тебя ничего не отвлекает.
– Если бы все было так просто…
– Эта девушка – Марсель или Ева – ты на самом деле чувствуешь, что она отличается от остальных? В прошлом ты далеко не всегда хранил верность Фернанде.
– Это самая странная вещь, Жорж. Ее настоящее имя – Ева, и мне иногда кажется, что она самая первая женщина в мире. С ней я чувствую себя по-другому, как будто могу стать первым мужчиной. Вернее, как будто я могу стать новым человеком, не похожим на предыдущего.
Пикассо провел ладонью по лицу, понимая, что не смог как следует объяснить свои чувства. Фрика вышла из студии и начала бегать кругами, а потом улеглась у его ног.
– Это нехорошо, – сказал Брак, покачав головой.
– И что мне теперь делать?
– Мы будем рисовать.
– До каких пор? – спросил Пикассо, подавив очередной тяжкий вздох.
– До тех пор, пока не пройдут самые острые симптомы. А потом мы снова начнем рисовать.
После этого они вместе писали картины и сравнивали полотна весь следующий день, пока Марсель приносила им чай и фрукты и опустошала пепельницы. Их горячие дискуссии о формах и структурах наполняли студию на холме над городком Сере.
Вид от монастыря, с пологим склоном и вишневым садом на переднем плане и городскими крышами в отдалении, был для них превосходным сюжетом. Они решили изобразить одну и ту же сцену, каждый в своей творческой манере и в кубистском стиле, а на исходе дня открыть бутылку вина и сравнить результаты.
В пять часов вечера Пикассо дожидался один на каменной террасе, пока Брак и Марсель не спустятся вниз после дневного отдыха. Марсель нравилась Пикассо, но его немного раздражало, с какой легкостью Жорж был готов уединиться со своей новой женой. Это отвлекало его. В конце концов, Пикассо пригласил друга, чтобы рисовать картины, а не отдыхать со своей женщиной.