Чтобы нос в нос упереться в позевывающего патрульного! Дрыхли, су…и!
Кистень, предусмотрительно зажатый в кулаке правой руки «всегда когда возможно», вылетел вперед натурально от испуга, то есть быстрее, чем я успел подумать. Есть, однозначно есть польза от тренировок, которыми я баловался несколько последних дней, пережидая длинные вереницы вагонов и некстати бредущих людей. Главное, попал более чем удачно — голыш смял скулу и висок уже немолодого, скверно бритого бойца в выцветшей гимнастерке и буденовке.
На мгновение я впал в ступор, но мат пополам с яростным рычанием от вывернувшегося из-под низкого моста напарника заставил действовать: я что было сил рванулся навстречу к уже прикладывающему винтовку к плечу чекисту, прикидывая, как бы половчее нанести удар кистенем. Безуспешно — использовать мозг в таком деле явно вредно, пока «долетел», пока замахнулся — противник пригнулся, пропуская снаряд над головой, и даже спустил курок, но, к счастью, он явно не учел мою скорость, а то и вообще по лагерной привычке рассчитывал стрелять в спину бегущему. Так или иначе, моя голова, а может, грудь, уж не знаю, во что он там целился, успели миновать дуло, к счастью, лишенное штыка.[52]
Еще доля секунды, и откормленный в 21-ом веке без малого центнер, успевший ужаться за время пребывания в СССР всего лишь килограмм на пятнадцать, впечатался в заметно более легкое тело, легко снося его в реку. Причем винтовку этот гаденыш так и не выпустил, до последнего пытался передернуть затвор! Пришлось прыгать следом и наваливаться сверху… Никогда не думал, что смогу кого-нибудь утопить, а вот, случилось же!
Вылез из реки, за шкирку вытащил на камни внезапно потяжелевший организм. На удивление и этот не молод, минимум лет тридцати, вдобавок куда больше похож на конторского работника, чем на бойца. Вместо аккуратного армейского галифе — стеганые ватные штаны, одна штанина снизу порвалась в борьбе, поэтому хорошо видны шикарные кожаные сапоги. Петлицы со знаками различия отсутствуют вообще, хотя звезда на буденовке в наличии.
— Так это ж местный ВОХР!
То есть охрана, набранная из осужденных по разным статьям работников «органов». Я-то полагал, эти сволочи только в лагере службу тянут, а, оказывается, их на волю в секреты отпускают. С души сразу отлегло, одно дело лишить жизни крестьянского или рабочего паренька, чуть не насильно призванного в ряды «непобедимой и легендарной». И совсем другое — пришибить гадину, скорее всего, вчерашнего убийцу, насильника или грабителя, которого принадлежность к партии и ГПУ высоко вознесла над всеми иными кастами заключенных.