— Как только ни пытался, — неподдельно расстроился я. — И так заходил, и иначе, и ждал, и прыгал, в общем, все, что мог, сделал. Ничего не помогло.
— А галоши не заливаешь?[129]
Пахан поймал взглядом мои глаза, но я понял смысл вопроса по интонации и не подумал лукавить:
— Хоть чем поклянусь! — и добавил, попробовав призвать в союзники логику: — Если бы мог, зачем год на Шпалерке болтаться? Объяснился бы с чекистами, так и так, вышло чудо чудное, пользуйтесь, пока можно. А так… Ни документов, ни дороги домой.
— Ху…м маку не утрёшь, — явно расстроился Князь. — Но, погоди, вот не ковырнула бы моя братва твои картинки, так бы и сдался в ЧК?
— Ну да, — не стал запираться я. — Сами же видели, как документы оформлены, так что надеялся — поверят… А почему нет? Со знанием будущего многих ошибок можно избежать, миллионы людей спасти, ресурсы сохранить, если повезет — построить социализм не как получилось, а правильно, например, по-шведски или по-китайски.
— Ладно, стукай, что же нас ждет, — поморщился от моего пафоса пахан. — И без туфты!
Тут я пустился в подробный рассказ о будущем: «Дела в колхозах шли плохо. Не сказать, что совсем плохо, можно даже сказать — хорошо, но с каждым годом все хуже и хуже». То есть ничего не утаивал, но аккуратно преувеличил (да и преувеличил ли на самом деле?) быстро нарастающую жесткость расправ советского правительства с уголовным и политическим элементом в ходе реализации ошибок коллективизации, перегибов индустриализации, Голодомора, великой чистки 37-го года, строительства заполярных железнодорожных магистралей и добычи золота Колымы. Не забыл в деталях описать отечественную войну, вытянутую чудом и героизмом миллионов простых людей. И уже без особых деталей прошелся по основным вехам истории развитого коммунизма, вплоть до перестройки и раскола былой империи на кучку с трудом уживающихся между собой республик — устал шевелить языком, да и пахан явно вяло реагировал на события за горизонтом собственной жизни.
На грузинской войне 2008 года Гвидон совсем погрустнел. Не иначе осознал, что время крутых перемен не для пенсионеров, шансы пожить в свое удовольствие в замешивающейся круговерти не велики. Но вместо уточнений событий ближайших лет удивил меня приземленным, и в то же время актуальным вопросом:
— А нынче куда податься надумал?
— Не знаю, — честно признался я, про себя лихорадочно продумывая действия, которые не должны идти вразрез с планами урки и оставили бы мне хоть относительную, но свободу. — Очень уж не понравилось мне в гостях у ЧК. Боюсь также, что с документами, что без — сперва допросят качественно, с пристрастием, а потом расстреляют на всякий случай. То есть помочь стране хочется, но не ценой же здоровья или жизни!