Остановившись на середине помещения, сержант неожиданно мелодично присвистнул, разводя руки в стороны, словно показывая, что пришел с миром. Ответом ему была замысловатая трель, закончившаяся фырчанием раздавшимся из большого гнезда расположенного напротив входа. Через секунду оттуда показалась крупная серая голова акена. Дубко дружелюбно свистнул и указав на нас с Линкой изобразил нечто музыкальное. Акен согласно крякнул в ответ.
— Ну кто из вас смелый? — обернулся сержант к нам. — Шаг вперед.
Ангелина смелой быть отказалась, но я так и ожидала, потому шагнула вперед сама. Дубко, смерив меня внимательным взглядом, слегка подтолкнул вперед, так что я оказалась в самом центре помещения в аккурат под одним из магических светлячков. Короткая трель со стороны сержанта, глухой рык в ответ от серого и из душистых гнезд повысовывались любопытные чешуйчатые морды — это были пожилые, проверенные временем и уже возможно списанные на пенсию звери, которые, несмотря на это, продолжали жить на территории казармы и обеспечиваться всем необходимым за счет императорской казны. Конечно, свободный молодняк к нам бы никто не подпустил — молодые акены выбирают наездника раз и навсегда, признавая в нем старшего любимого родича и потом уже неохотно берут на себя кого-то еще. А вот пожилые пенсионеры уже не так категоричны, и хотя по-прежнему любят своего наездника, как правило тоже уже весьма пожилого, им в радость размять старые кости и повозиться с человеческим "молодняком".
С минуту акены рассматривали меня, затем из крайнего справа гнезда сорвалась крупная серая тень, хлопнув крыльями, приземлилась в трех локтях от моих ног, наклонив голову в бок и непрестанно принюхиваясь, подошла ближе, под свет, явив на всеобщее обозрение нечто огромное светло-серого окраса с приметной рыжей отметиной вокруг правого глаза. Кожистые крылья у акена оказались сложены за спиной, кожистый же хвост радостно ходил ходуном в ожидании ласки. Это был вовсе не старый, а совсем наоборот — молодой мощный зверь, выделяющийся даже среди своих могучими габаритами.
— Рырчек? — удивился Дубко и некоторое время несколько пораженно наблюдал, как акен с удовольствием обнюхивает меня и только что не облизывает. Если честно я немного струхнула такому энтузиазму со стороны плотоядного зверя, который вообще-то должен довольно равнодушно относиться ко мне. — Ну, знакомься… — кивнул мне Дубко. И я не смело прикоснулась рукой к изумительно мягкой чешуе безумно приятной на ощупь. Тут же захотелось прижаться к нему щекой и обнять покрепче, как любимую игрушку, тем более видя с каким восторгом зверь подставляется под мою руку. Но это было странно… очень. Интересно, чем таким вкусным, в понимании Рырчека, от меня пахнет?