– А как насчет Румянцевой? Может, я лучше ей покажу?
– Нет, не стоит, – махнул рукой генеральный. – Ольга у меня сейчас возглавила спецотдел, так что у нее накануне Нового года задач выше крыши. Не грузи ее, не надо. А с Иквиной работай. Галина Васильевна – очень опытный редактор, у нее хороший вкус и особое, я бы сказал, телевизионное чутье.
– Да? А что такое телевизионное чутье?
Апоков почесал подбородок.
– Вопрос непростой. Так в двух словах не ответишь. Надо лет десять как минимум на телевидении проработать, чтобы понять. В кинематографе, пожалуй, попроще.
На минуту Апоков замолчал, видимо, раздумывал, в какой степени откровенности вести разговор. Что-то прикидывал, несколько раз искоса поглядел на Сергея… Но затем все-таки широко по-дружески улыбнулся и, по-домашнему развалившись в кресле, заговорил:
– Видишь ли, старик, телевидение – это такая сложная многослойная штука, состоящая из тысячи переплетающихся тонких нитей. И все эти ниточки натянуты с равным напряжением. Ни одну из них ни перегружать, ни ослаблять нельзя. Это и люди, и обстоятельства, и деньги. И все увязано в одну гармонию, которая не допускает посторонних. Этакая золотая звенящая паутинка… со своими орнаментами и правилами игры. Паучки, паучки ползут по ней аккуратно-аккуратно, и каждый знает свою струнку. А когда несведущая муха влетает и нарушает гармонию, то в первую очередь сама запутывается, не без помощи, конечно, паучков, которые тут же затягивают паутинку и лишают муху движения.
– Кровь высасывают?
– Да. Высасывают. Потом выбрасывают, как это делается с участниками тендеров. А паутинка чинится и приобретает прежний орнамент. Вот тебе вариант определения… Залетевшая муха не обладала телевизионным чутьем.
– Паутинка… Паутинка, конечно, красиво, но как-то все непрочно. Вдруг кто-нибудь с веником придет и смахнет паутинку? – задумался Сергей.
– Вон какие у тебя аргументы, – поморщился Апоков. – Ладно… Пожалуй, да, паутинка не самый лучший пример… Давай так. Латинская Америка. Небольшая речка, впадающая в Амазонку. Речка кишит пираньями. И вот два индейца собираются ее переплыть. Один плывет бесшумно, скользит как рыбка, не поднимая волны и не нарушая водной гармонии. А другой изо всех сил машет руками и ногами, чтобы добраться быстрее. Вот этого второго пираньи-то и сожрут. Можно сказать так: первый обладал телевизионным чутьем, а второй – нет.
– Но творчество, Александр Завенович! Как же быть с творчеством? Талантливая работа – это всегда всплеск, отклонение, возбуждение унылой заводи!
– Только не здесь! – Апоков осадил собеседника. – Уйди с территории телецентра, там и плескайся. А тут эхолоты у всех знаешь какие? Не так войдешь, не так сядешь, не так ответишь, и все, конец! То же самое касательно и творчества. Запомни, Садовников: здесь, на телевидении творчество – это часть поведения. Вот, пожалуй, и объяснил тебе, что такое телевизионное чутье.