Селенисы, изменчивые, как сама любовь, особо ценились и у светлых, и у темных кланов из-за магических свойств. Этот камень – самое ценное подношение богине Лойт. На главной статуе богини красовалось ожерелье из семи селенисов, и один из них – крупнейший в мире. У верховной жрицы Лойт была подвеска с камнем, куда меньшим, чем в колье, найденном Иреком, а пять старших жриц довольствовались камнями размером с жемчужину.
В сокровищнице лунных дев постепенно осела половина открытых в мире селенисов. Тех, о которых известно. Верховная мечтала прибрать к рукам все, чтобы увеличить силу сельо, потому лунные девы знали описания украшений и охотились за ними при случае. Но я никогда не слышала о подобном ожерелье.
Ирек надел на меня драгоценность. Щелкнула застежка, а его пальцы все еще поглаживали мою шею, скользя вдоль цепочки. Поднялись к подбородку, обрисовали овал лица, губы. Меня опять кинуло в дрожь, а колени предательски ослабли. Он вовремя обнял за талию.
– Тебе очень идет, – прошептал хрипло. – К твоим чудным глазам. Видела бы ты себя, прекрасная.
– Ой, я тоже хочу посмотреть, – смутилась я, ощупывая тяжелое украшение. Вот так нас, девочек, и топят с камнями на шее…
– Идем, – улыбнулся он. – Мой друг нас уже заждался.
Он подобрал пояс с кинжалом, наполовину вытащил оружие из ножен, и мне почему-то очень не понравился его короткий взгляд на меня. Холодно-оценивающий.
– Так что там за история с ритуальными кинжалами эпохи Шарх? – спросила я.
– Это подделка, – сказал Ирек, пристегнув ножны к своему поясу. – Таких полно на любом базаре, в каждой оружейной лавке. И каждый хозяин, в расчете на дураков, будет утверждать, что у него настоящий. Неужели никогда не слышала о «близнецах Ошсах»?
– Как же не слышала… – побледнела я. С чего бы Иреку брать подделку, да еще дважды проверять, хорошо ли пристегнул ножны?
Легенда гласила, что кинжалы-близнецы Ошсах вдвоем способны пробить абсолютно любую защиту. И выпить всю силу мага.
Именно из-за этих кинжалов, точнее, из-за их создателя, темного владыки Ошсы, убившего из ревности светлую королеву-магиню и поднявшего ее труп, кончился золотой век всеобщей дружбы и единения и мир опять раскололся на люто враждующих светлых и темных.
По отдельности кинжалы не так сильны, уже не любую магию могут сломать, да еще если на шее такой крупный селенис, успокаивала я себя, сидя на спине смирной, как овечка, адской псины. Ирек шагал рядом, намотав на руку поводья, а мантихора, решившая сменить хозяев, хромала на трех лапах рядом.
* * *
Мы поднялись на высокий берег, усеянный маленькими домишками за глухими заборами. Тишина на окраине столицы стояла жуткая, темень – глаз выколи (светлый глаз, естественно, темные во тьме – как рыба в воде), только где-то совсем вдалеке кипела ночная жизнь столицы. А жители окраин, по-видимому, все ушли на промысел.