– Отправился я туда, откуда и пришёл, к лестнице. По дороге немного успокоился. Потом материализовался. И не спеша вхожу обратно в пещеру. Делаю поклон до земли, всё как положено, чин по чину. И только уж было хотел речь приветственную загнуть от всей души, а тут на тебе! Не успел я и рта раскрыть, как они в меня с десяток стрел со свистом запустили. Вот как, даже внешность моя не помогла! Пришлось мне скорей под землю проваливаться! Чудом цел остался, если бы меня вообще можно было стрелой убить! Отлежался немножко, а когда наружу выполз, их там уже понабежало – целая армия, тьма-тьмущая, человек триста, не меньше! Горлопанят и бубнят, аж земля гудит, ну и голоски же у них… да вы и сами представление имеете.
И он снова взглянул мельком на Юриника, а тот сосредоточенно ковырял ногтем стол.
– Ну, я-то опять невидимым сделался, на всякий пожарный случай, а то мало ли чего и, как оказалось, не зря, уж очень они тщательно всей гурьбой рыскали по округе, того и гляди затопчут. Затем потихоньку-помаленьку к лестнице пробрался и сразу галопом по окопам к вам. Так что не получилось у меня с ними никакого задушевного разговора. Они сперва стреляют, а потом и говорить уже не с кем будет.
Всё время, пока Максимка говорил, мы молча внимали ему. И к концу рассказа выглядели явно огорчёнными. Все, но только не Дормидорф. У хитрого деда, что бы ни случилось, всегда есть в запасе какой-нибудь премудрый план, а то и не один.
Он сказал, как всегда в таких случаях приглаживая свою боцманскую бородку и вновь лохматя её:
– Благодарим тебя, Максимка, ты настоящий друг и очень помог нам. Теперь мы знаем, где потайной вход и как он охраняется, а остальное дело техники. Извини нас, пожалуйста, что мы плохо о тебе подумали! Мы решили, будто ты струсил, когда долго не могли тебя дозваться!
– Да ладно, ерунда какая! Но всё равно, пожалуйста, – отвечал домовой, выглядевший явно польщённым. – Только чем это я вам так уж помог, если мне даже не удалось поговорить с геронитами?
– Зато ты нашёл заветный ключик от прохода, и теперь мы запросто туда проникнем, – сказал дед, хитро прищурившись.
Домовой непонимающе смотрел то на одного, то на другого из нас, в недоумении пожимая плечами, но было видно, что ему очень приятно. Он даже забыл попросить своих любимых пряников!
Нам всем не меньше, чем Максимке, интересно было узнать, что же придумал Дормидорф. Но из деликатности мы не хотели спрашивать, а молча и терпеливо ждали, когда он поведает нам свой план. И одновременно с этим пытались сами разгадать его намерения. Ведь мы знали ровно столько же, сколько и он! Но почему-то именно сейчас, как назло, лично мне ничего на ум не шло. Да и моим товарищам, судя по их глупым выражениям лиц, видимо, тоже. Оставалось одно – ждать, когда хитроумный дед расскажет обо всём сам. А Дормидорф держал уже давно затянувшуюся паузу и о чём-то думал, лишь изредка бесшумно шевеля губами.