Я услышал скуление и с запозданием понял, что издаю его сами. Тупо осмотрелся по сторонам, обнаружив помимо уже знакомого мужика открывшего рот мальчишку лет семи-восьми и жадно глядящую в сторону моих голых ног дебелую рябую бабу. Это видимо мамаша, решил после мучительного раздумья и шагнул к ней. Та радостно взвизгнула и попыталась отскочить. Не, ну правда, с ее габаритами не от меня шарахаться. Как раз из категории про скакуна и горящую избу. Даст немалым кулаком между глаз и с копыт.
— Зеркало! — умоляюще прохрипел.
За ним неожиданно метнулся мужик. Не баба. Та по-прежнему изображала смущенный взгляд в пол, внимательно изучая мои причиндалы. Чем бы это не закончилось, разговоров у нее с соседками хватит надолго.
Бородач приволок маленькое квадратное зеркальце в рамке и сунул мне.
— Ты б ему лучше прикрыться дал, Василий Дорофеевич, — сказала баба с ощутимым ехидством.
— Да, да, — растеряно пробормотал он.
— Спасибо, — сказал я, принимая и уставился на отражение.
Конечно же это был не я. Как и ожидалось. Такой симпатичный, мордатый парниша. Кровь с молоком. Ничуть не похожий внешне. Но он, тот не я, было тело. А в голове мои мысли. Мне снова ощутимо поплохело.
— Отлежать надо сынок, — подхватывая меня, озабоченно промолвил Василий Дорофеевич. — Как бы горячка не хватила.
— Да, тятя, — ответил мой язык без помощи разума. — Я посплю, ладно? — это уже лично от меня.
— Да, да. Утро вечера мудренее. Отдохни сынок.
А заботливый у меня тятя, подумалось на печке, куда без труда, даже излишне резво поднялся. Силу я опять не рассчитал и вскинувшись приложился коленкой, невольно зашипев. Все ж наследник, опять прорвалось непрошенное. Надеется хозяйство передать.
Господибожешмой, трясясь в ужасе от очередного заскока, мелькнуло в мозгах. Что со мной происходит? Я спятил или у меня такие яркие глюки? На черта мне этот тятя с его наследством и самое главное, куда я угодил? Не хочу! Я согласен к мутер, к папаше и даже в Оксфорд. Нет в любое место по выбору предков, только подальше отсюда! Немедленно! Отче наш, сущий на небесах! Да святится имя Твоё, — и так до самого конца без передышки, — верни меня обратно! Ай, откуда я молитву знаю?!