Появился Герасим, когда лагерь еще мирно спал. Только дежурные, из отпускников, Коля и Люда, слышали, что кто-то промчался по лагерю. Вообще-то и дежурным еще вставать было не время, но ребята уже не спали… По их словам, готовились к дежурству. Разводя огонь, ставя на плиту котел в утреннем полусвете, ребята слышали странные звуки – костяной стук, тяжелое дыхание, полурыдания-полустоны… Они были правы, немедленно разбудив начальника.
При приближении людей к палатке в ней вдруг затихло всякое движение.
На тихий оклик: «Можно к тебе?» – внутри, судя по звукам, кто-то с резким выдохом шарахнулся, а потом затих и всхлипнул…
Втиснувшись в палатку, Коля Б. обнаружил Герасима лежащим на боку в напряженной позе, с вытаращенными глазами и искаженным лицом. Левой рукой Герасим словно бы отгораживался от вошедших и при этом дрожал крупной дрожью.
На прямые вопросы: «Что случилось?» – он был не в состоянии ответить. Коле Б. пришлось остаться с ним в палатке, послав Люду за Володей и за порцией напитков, которыми в экспедициях снимаются болезненные состояния. Вообще-то бросить дежурство на раскопе было действием чрезвычайным, совершившему подобное грозили не менее чрезвычайные меры дисциплинарного воздействия. Но тут уж сразу было видно: дело выходит за пределы мелочей. Что-то серьезное случилось…
Прошло не меньше получаса тихих разговоров, обязательств разобраться, обещаний «все понять», а главное – постоянного подливания в кружку, прежде чем Герасим перестал трястись и стал способен что-то говорить.
Начал он, впрочем, с заявления, что ничего рассказывать не будет, а сразу же уедет в Ленинград.
– Все равно вы не поверите… – твердил он, уставясь в кружку; физиономия у него снова и снова перекашивалась.
Потребовалось обещать сразу же закинуть на аэродром, но чтобы он все-таки рассказал, не оставлял в неведении.
– Нам же всем тут оставаться, ты ж подумай…
Герасим явно метался между страхом и товарищескими чувствами. Особенно он заинтересовался перспективой уехать до Абакана экспедиционной машиной и получить билет из «брони», через покровителей экспедиции.
Рассказ его был… Впрочем, судите сами. Вообще-то, ночевка на раскопе по-своему большое удовольствие, хотя, конечно, на любителя.
Во-первых, как ни различаются цели начальства экспедиции и основного состава – даже рабсиле, особенно постарше, хочется ведь не только безумных радостей алкогольного и прочего общения. Хочется ярких красок Хакасии; полос с разными оттенками желтого и зеленого на склонах сопок; и предутреннего ветра; и торжественного молчания лунной июльской ночи; и закатов, прозрачных в июне, сочных, с густыми красками – в августе и сентябре.