Вдруг Хидемаса повернулся на стуле и спросил:
— Может, выпьем? Виски будешь?
У меня аж всё подпрыгнуло внутри от счастья, заикаясь, я ответила вопросом на вопрос:
— А лёд есть?
— Да, конечно. Только это японское виски, ты не имеешь ничего против?
— Абсолютно!
Мне хотелось расцеловать его за это, как же всё просто! Милый, спасибо тебе за всё!
Хидемаса наполнил стаканы виски со льдом и присел рядом со мной на диване. Мы долго болтали о том, о сём, о вкусах и интересах, но нам надо было опять рано вставать, особенно Хидемасе, поэтому к полуночи мы начали собираться спать. Проходя мимо кровати, на которой уже закутался в одеяло лисёныш, я почувствовала, как он поймал меня за руку и сказал:
— Ляг со мной.
— Ну, нет!
— Почему? Ведь мы же спали вместе в палатке?
— Это не считается! Спокойной ночи, сладкий! — улыбнулась я и выдернула руку.
Только я примостилась в спальнике, меня начала атаковывать сообщениями моя подруга, и телефон нещадно вибрировал. Я, вздыхая, пересказывала ей коротко события прошедших дней, на что получала ещё миллион сообщений, поэтому я вертелась, шуршала и шумела и вскоре услышала из другой комнаты:
— Ты не спишь?
— Нет, — ответила я.
Дверь отъехала в сторону, и Хидемаса, завернутый в одеяло с головой, как кокон, бухнулся рядом со мной на пол.
— Что такое?
— Раз ты не можешь уснуть, давай поговорим.
— Может, ты мне лучше колыбельную споешь?
— Колыбельную?
— Ну да песню, что поют матери своим детям, чтобы те уснули.
— А…нет. Петь я не умею, давай говорить.
— Ну давай, говори.
— Бур-бур-бур…
— Что?
— Я говорю, что бур-бур-мур…
— Так, понятно, иди-ка ты к себе и спи!
— Пойдем со мной…
— Нет, спасибо, мне и тут хорошо.
Кокон ушел к себе, я немного похихикала в подушку, пожелала спокойной ночи подруге, пообещав ей вести себя хорошо, и, наконец, уснула сама.
Проснулась я, когда мой чудик уже ушел на работу. Было восемь утра, впереди меня ждали приключения, поэтому я не стала их томить, а наскоро позавтракав и допив чай, я собралась и вышла впервые одна из квартиры. Хидемаса оставил мне запасной ключ, поэтому я без проблем закрыла квартиру и пошла на станцию. Тут я попробовала немного похитрить. Билет до Асахибаши стоил двести шестьдесят йен. Мне было жалко прокатывать деньги в транспорте. Ещё в первый же день я поинтересовалась, что будет, если я пройду без билета. На что мне ответили: «Дверцы захлопнутся, но ты можешь попробовать проскочить». Я не рискнула. Зато попробовала заплатить за билет рублями — автомат рубли не взял, попробовала заплатить корейскими вонами — опять не взял. «У, какой противный!» — расстроилась я. Надо будет придумать что-нибудь другое в следующий раз.