Но, входя в великолепный, поражающий воображение храм, наподобие этого, Грейс отчасти понимал то мистическое чувство, что нисходит здесь на прихожан. Он сидел на скамье, вдыхая запахи дерева и старых тканей. Клио положила на пол подушечку, опустилась на колени и, склонив голову, начала молиться.
Грейс последовал примеру жены и, прикрыв лицо ладонями, попытался вспомнить слова «Отче наш», которые когда-то, в детстве и позже, повторял каждый вечер.
— Отче наш, сущий на Небесах! Да святится имя Твое, — пробормотал он смущенно и остановился — следующая строчка вдруг вылетела из памяти.
Заиграла музыка — «Leaving On A Jet Plane» Джона Денвера. Все вокруг начали подниматься. Они с Клио тоже встали.
Под звуки музыки носильщики внесли сосновый гроб и двинулись по проходу. Повернувшись вместе со всеми, Грейс увидел четырех серьезных мужчин, в том числе Нормана Поттинга, по лицу которого катились слезы. Медленно приблизившись к алтарю, они осторожно поставили гроб на катафалк.
Собравшиеся сели. Началась служба. Вел ее преподобный отец Мартин, лишь недавно служивший на их с Клио свадьбе. Грейс вытащил из нагрудного кармана листок и еще раз перечитал речь. После вступительных слов викария все опять поднялись под звуки первого гимна, «Пребудь со мной». По окончании гимна викарий зачитал из Первого послания к коринфянам. После него к кафедре медленно подошел Норман Поттинг. Лицо его было мокрое от слез, и в церкви наступила полная тишина. Несколько секунд он стоял молча, собираясь с силами.
— Это все для Беллы. — Голос его дрогнул. — Музыка, которую она любила. Люди, которых она любила. Никто не любил ее больше, чем я. — Он сглотнул комок в горле, промокнул глаза платком и продолжил: — Все то время, что мне посчастливилось знать Беллу, был в суссекской полиции офицер, который знал ее и ценил. — Сержант посмотрел на Роя Грейса. — Вы, сэр. Рой, пожалуйста, скажите несколько слов… я… я больше не могу.
Поттинг неверным шагом сошел с кафедры, а Грейс поднялся и направился к ней. Проходя мимо Нормана, он остановился, обнял его и поцеловал в обе щеки. Потом встал на кафедру, достал листок, положил на аналой и, подождав, пока сержант вернется на свое место в первом ряду, начал:
— В последние годы полицию часто критиковали. — Он прошел взглядом по лицам присутствующих, которых собралось около тысячи человек, и остановился на Клио, которая ободряюще кивнула ему. — Здесь надо отдать должное прессе, указавшей на идиотов в наших собственных рядах. В Соединенном Королевстве более ста тридцати пяти тысяч полицейских. В любом сообществе такого масштаба всегда найдется несколько негодяев. Может быть, их около одного процента, хотя, на мой взгляд, эта цифра даже ниже. А что же остальные девяносто девять процентов? Белла Мой была одной из них. В моей команде она расследовала многие дела и была одним из самых ценных сотрудников. За все то время, что я знал ее, Белла, исполняя дочерний долг по заботе о матери, никогда не сказывалась больной, никогда не жаловалась, никогда не уходила с работы раньше времени и не взяла ни одного неположенного отгула. Свою жизнь она посвятила службе в полиции Суссекса. Жизнь, в которой она лишь недавно и лишь ненадолго нашла настоящую любовь — с Норманом.