— Одиннадцать дробинок вынули.
— Ты серьезно?
— Абсолютно. Такой вот рождественский подарок от одного недоброжелателя.
— Господи, но сейчас-то ты в порядке?
— Да, спасибо. Нога еще побаливает при ходьбе, но через недельку-другую все будет нормально. Лечусь выпивкой! А ты как?
Куллен ответил не сразу:
— Помнишь, я рассказывал про женщину, попавшую в больницу после дорожного происшествия?
— М-м-м… да, — неуверенно ответил Грейс.
— По ней есть кое-какая новая информация. Скажи-ка вот что: твоя Сэнди когда-нибудь принимала наркотики?
— Наркотики? Что ты имеешь в виду, Марсель? Какие именно наркотики?
— Героин.
— Нет! Конечно нет.
— Уверен?
— Думаю, я бы знал.
— Знаешь, Рой, бывает так, что мы не все знаем.
— Что ты имеешь в виду?
— Еще один вопрос. У этой женщины — ее зовут фрау Ломан — есть сын. Я упоминал о нем в прошлый раз. Ему сейчас десять лет и шесть месяцев. Как по-твоему, у Сэнди мог быть от тебя сын?
Грейс уставился на танцующие в камине огоньки.
— Сын? От меня?
— Она не могла быть беременна, когда ушла от тебя?
Он попытался прикинуть. Получалось, что могла.
— А почему ты спрашиваешь?
— Мальчик рассказал друзьям, у которых сейчас живет, что дважды вместе с матерью ездил в Брайтон. В последний раз, в ноябре, они ходили на какую-то свадьбу, и мать, по его словам, очень расстроилась. Со свадьбы они ушли.
Совершенно ошарашенный, Грейс не сразу нашелся, что сказать.
— Ты спрашивал о наркотиках. Почему?
— Мы разослали ее описание и фотографии во все правоохранительные структуры Германии и попросили помочь. Ответ пришел из Франкфурта. У них там есть… как бы это назвать… кабинет для наркоманов. Это такое место, где наркоман может сам, но под наблюдением, ввести себе дозу. Так вот, там эту женщину узнали — она приходила к ним регулярно на протяжении двух лет. Думаю, Рой, тебе бы стоило приехать сюда и убедиться, что это не твоя жена. Да и нам поможешь — по крайней мере, этот вопрос можно будет закрыть.
— Что еще у тебя есть?
— Сын говорит, что его мать зовут Алессандра Ломан. Именно этим именем она, похоже, и пользуется сейчас. Но тебе, может быть, будет интересно узнать, что в этом клиническом кабинете для наркоманов она называла себя немного иначе.
— И как же?
— Сэнди.