Охранник распрямился и с непроницаемым лицом стал ждать решения своего хозяина. На лице Любарского отражалась нелегкая душевная борьба. Эта с таким трудом организованная встреча была чрезвычайно важна для него! Но в то же время бывший майор — явно не дурак и уж никак не паникер, на его сведения вполне можно положиться. Что же делать? И где, в конце концов, носит нелегкая этого козла из Брюсселя?!
Тут у начальника охраны Любарского зазвонил сотовый телефон.
— Это по делу, от ребят, — быстро отчитался он. — Разрешите ответить?
— Конечно! Давай быстрее! Чего ты ждешь? — закричал олигарх.
Охранник отступил на шаг и стал вполголоса разговаривать по телефону. Любарский, перейдя на английский, хмуро пояснил:
— Какие-то непонятные движения вокруг ресторана. Возможно, за нами следят. А вот кто — неизвестно.
Услышав это, Левинский тут же заявил:
— Я ухожу. Немедленно. Только международного скандала мне не хватает!
Любарский презрительно одернул его:
— Стыдитесь, Аркадий! В шестидесятые годы вы были посмелее, чем сейчас. Что-то рановато на попятную пошли. Неужели вас уже перестали интересовать сибирские алюминиевые заводы?
Израильтянин не успел ответить, так как в это время послышалась приближавшаяся полицейская сирена.
— Евгений Александрович! — громко обратился к своему хозяину телохранитель.
— Что? Говори!
— Двадцать минут назад в нескольких кварталах отсюда было совершено убийство. Двое мотоциклистов из автоматов расстреляли «мерседес», следовавший из аэропорта Хитроу.
— Из аэропорта?! — прошептал Любарский и судорожно вцепился в скатерть.
— Так точно. Весь район вскоре будет оцеплен полицией.
Любарский откинулся на спинку стула и прохрипел по-английски:
— Он убит. Двадцать минут назад. Неподалеку отсюда. Погода в Брюсселе, как я и уверял, ни при чем…
Повисло тягостное молчание. Аркадий снова было зашевелился, но Любарский тут же рявкнул на него:
— Сидеть! Никто не уйдет отсюда, пока вопрос не будет решен окончательно! Дороги назад уже нет, поймите вы это! Механизм запущен, первый транш на осуществление нашего плана уже отправлен по назначению. Ставки в этой игре слишком велики, чтобы отступать от задуманного из-за такого пустяка, как размозженная башка какого-то продажного политикана!
Это говорил уже не «напуганный аптекарь», а самый настоящий политик — решительный и жестокий.