Сидевший напротив него Пиня как ни в чем не бывало резал на тоненькие ломтики основательный шматок розового сала. Выкидной нож ловко пластовал его излюбленное кушанье, которое он предпочитал любым деликатесам. Пиня очень любил поесть. Ничто не могло испортить ему аппетит.
Гаврила с завистью посматривал на уплетаюшего сало здоровяка. Вот кабан, все ему нипочем! Как будто не надо сейчас принимать важнейшее решение, от которого зависит не только весь расклад сил на Украине, но и их собственные жизни.
На столе кроме нехитрой, но добротной снеди стояла бутылка горилки. Гаврила потянулся к ней. Вообще-то до принятия «судьбоносного решения» пить не следовало. Но старый вор решил наплевать на все старорежимные понятия, тем более что за столом сидели только свои.
Пиня, не переставая жевать, тоже подставил стакан. Его примеру последовал и Юрас — представительный седовласый господин с густыми бакенбардами. Юрас был столь же авторитетным человеком, как и Гаврила, а в жестокости не уступал бывшему наемному убийце Пине. Он контролировал перегон краденых машин из Европы в Россию.
Все трое выпили не чокаясь, как на поминках. Гаврила торопливо закурил, Пиня отправил в рот очередной кусок сала, кинув вдогонку зубчик чеснока, а Юрас просто поджал губы.
— Ну, как решать будем? — прервал затянувшееся молчание Гаврила.
Пиня ответил с набитым ртом:
— А ну его, этого Варяга. Почему из-за какого-то москаля мы должны лишиться прибыльного дела? Кто он такой? Подумаешь, вор в законе! У нас тут свои расклады. А то дойдет до того, что мы им долю из общака отстегивать будем…
«Не мешало бы», — подумал хитрый Юрас, а вслух сказал:
— Мне этот Шаевич тоже… не очень. Хитрожопый пo самое «не хочу». Но бабки-то реальные. Без него Любарский с нами базарить не станет. Кто мы для него? Так, гопота блатная… А Шаевич — это как раз то, что нужно. Связующее звено. Через него денежки-то к нам и текут.
— С этим понятно, — кивнул Гаврила. — Все плюсы я не хуже вашего вижу, иначе бы на такую делюгу не подписался… Но будем смотреть на вещи трезво. Россия — не Украина. Там этот Любарский запросто может споткнуться…
— А вдруг нет? — возразил Пиня.
— А вдруг да? — вопросом на вопрос резко ответил Гаврила. — Что тогда будет? Мы крайними останемся. Эта гнида Шаевич за бугор свалит, чтобы не достали, а мы? Тоже? Нет, братва, стар я для таких жизненных поворотов. Хочу на родине помереть… Да и не по понятиям это — с барыгами общее дело в равных долях иметь. А мы тут даже вроде как под их началом. Получается так.
Юрас, пряча ухмылку, подумал: «Вспомнил о понятиях, старый змей! Тоже мне, идейный вор выискался! Хотя в чем-то он прав. Одно дело у себя немного покуролесить и «капусту» пошинковать, и совсем другое — влезать в российские разборки. Да и с Варягом ссориться не с руки».