— Подожди, не перебивай. Время еще есть. Отправляйся к Родиону прямо сейчас. Объясни ему все. Пусть он свяжется с Любарским и скажет, что не может прилететь, так как лежит в больнице. Пусть тот проверит, это же правда…
Степан поднялся и неуверенно предложил:
— Может, поговорить с ним по телефону?
— Не хочешь оставлять меня одного? — усмехнулся Варяг, — не переживай, Степа. Даю слово: немедленно сообщу тебе, если поступят новости от Виноградова. Поезжай. Насколько я понял, ответ Любарскому нужно дать немедленно?
— Как можно скорее, — кивнул Сержант, берясь за ручку двери.
* * *
Серебряков с тоской подумал, что долго он так не протянет. Есть хотелось безумно. Все эти бульончики и жидкие белковые и витаминные смеси никак не могли насытить его молодой организм. А твердую пищу принимать было нельзя: при малейшей попытке разжать зубы сломанная в двух местах челюсть взрывалась болью. Он даже говорил с трудом.
Полтинник присел на кровати и свесил ноги. В сомнении посмотрел на пачку сигарет — никотиновый дым на время заглушал аппетит. Взяв сигарету, он подошел к окну и, повозившись со шпингалетами, распахнул его. Красота! Эта частная клиника находилась хоть и недалеко от города, но в самом настоящем лесу. Сюда его устроил Степан. Сначала Родион возражал против этого, так как еще с детства терпеть не мог врачей, но он был настолько измучен и опустошен после разборки в «Кристалле», что, махнув рукой, подчинился.
Докурив, он прилег на кровать, включил телевизор и принялся переключать каналы, которых благодаря спутниковой тарелке здесь было великое множество, причем все они сопровождались русским переводом.
Ага, да вот и наш старый знакомый! Какой-то английский канал транслировал интервью с господином Любарским. Заинтересовавшись, Серебряков прибавил звук. Опальный олигарх вещал:
— Нынешний режим в России уже давно приближается к советскому тоталитаризму. Это видно невооруженным взглядом! Посмотрите, что происходит там с крупным капиталом! Людей хватают по надуманному поводу и сажают в тюрьмы, где условия содержания нисколько не изменились со времен сталинского ГУЛАГа…
В дверь постучали. Он громко сказал:
— Да! Войдите.
Дверь приоткрылась, и в палату заглянула женская головка в белой шапочке. Это была медсестра Танечка. Похоже, она пришла не одна. Улыбаясь, девушка пожурила его:
— Так… Кто здесь у нас курил?
Вслед за ней вошел Сержант. Родион поднялся ему навстречу.
— Привет, герой! — поприветствовал его Степан, ложи мая руку. — Как твои дела? Отъедаешься?
— Да уж, — проворчал Полтинник, — отъешься тут… Всю неделю на одних бульонах.