Путешествие в Россию в 1867 году (Проктор) - страница 30
Воинственные кочевники и главное то, что степь тут пересекают гранитные гребни, - не позволили им построить канал. На сегодняшний день (1867 год) эта железная дорога от Царицына до Калач на Дону - это единственная железная дорога в юго-восточной России, кроме ветки Самара -Оренбург которая была построена американской железнодорожной компанией и по которой ходят 2 поезда приуроченные к прибытию основной толпы пароходов. (Теперь внимание на эту информацию!) - Единственное водное сообщение, которое существует между водными путями Каспийского моря и водными путями Чёрного моря, - это небольшой канал который существует около истока Дона - от Дона до Оки, которая тоже берёт своё начало неподалёку от истока Дона! А исток Дона находится в каком-то озере около города Тула. (прим пер. то есть где-то в Тульской области ещё в 19 веке существовал канал соединявший Дон и Оку в верхнем течении). Между Волгой и Доном в районе Царицына лежит белая, продуваемая ветрами степь без единого деревца. Стада овец пасущихся на выжженой траве. Тут в изобилии дикий тимьян и душистая дикая рута и полынь. Здесь широко выращиваются арбузы. Из окна поезда там и здесь мы видели малюсенькие деревеньки с домами типа покосившися старых сараев просто торчащие в голой степи. В 10 часов утра, через 3 часа (75 км) мы уже прибыли в Калач на Дону. Железнодорожная станция находилась рядом с пристанью, поэтому мы только спустились вниз к реке и уже были на пристани. Там уже стоял наш, не скажешь даже пароход, а что то типа крытой двухпалубной самоходной баржи, но отплытие было только на следущее утро. В сравнении с Волгой Дон в Калаче - совсем маленькая речушка. В Калаче Дон ещё раздёл на два протока длинным узким островом. Немного русских, которые пришли с нами на пароход, поднялись на палубу, бросили свои вещи на пол и устроились рядом с отрешённым видом. Вокруг была тишина! На борту уже были загружены штабеля бочек и ящиков. Мы заказали на палубе у официанта разом и затрак и обед. "Сейчас", - неизменно сказал он и испарился. У русских - это одно из самых популярных слов "СИЧАС", - и не прошло и трёх часов как нас позвали к столу! К вечеру мы сошли с палубы и пошли прогуляться вдоль берега. К центру города вела широкая пыльная дорога обрамлённая грубой травой. В городе было всего порядка двадцати таких больших и массивных бревенчатых домов построенных правительством, а остальное были хилые бедные избёнки. Это было время работы рынка на центральной площади, но на этом рынке мало чего было. Не было даже фруктов, кроме незрелых маленьких яблок по 5 копеек за штуку. Рынок уже закрывался, и единственными покупателями были две старухи которые плелись домой с хлебом и огурцами, а у мясного прилавка ошивались две дворняги. С поздним поездом из Царицына наше плавстредство заполнилось пассажирами до отказа. Толпа пасажиров на верхней палубе была заполнена людьми закутанными в овечьи тулупы и грубые пледы. Они ели как обычно чёрный хлеб с чаем, а кроме этого воблу и арбузы. Наша же группа оккупировала крытый салон под верхней палубой - это называлось - 1-ый класс (бизнесс класс) только для женщин. Его мы и оккупировали, тут же переоделись в халаты, и начали релаксироваться и курить сигареты. Путешествуя, я уже привыкла к виду курящих женщин. Татарские и руские мужчины курят очень много, но врятли больше чем одна шикарно одетая женщина чёрной еврейской внешности из Румынии, которую я встретила во время круиза по Дунаю. Она большую часть своего времени проводила в куря в своей каюте. Однажды она выползла на палубу и тут же воткнула себе в рот сигарету. Я сказала вслух:" Такой прекрасный воздух!" Румынка мне ответила на чистом французском:"Я предпочитаю свои сигареты".