За Кишинёвом местность становится более холмистой, чем сторона с которой мы приехали. Иногда проезжаем лесные холмы уже немного тронутые желтизной осени. Кукурузные поля чередующиеся со стогами сена. Большие стада пасутся на открытых пространствах и незанятых полях. Иногда эти стада гонят мимо нас и они поднимают такие тучи пыли, что мы не можем дышать пока они не пройдут. В городке Оргеев мы остановились на обед. (Вики: "Орге́ев (рум. Orhei, [Орхе́й], идиш Uriv – אוריװ) — город в Республике Молдова в 40 км севернее столицы республики Молдова, Кишинёва, центр Оргеевского района. Расположен на реке Реут". Прим.пер. Обратите внимание, что в Молдавии название реки Реут, а под Москвой есть Реутово. Слово "ОР" - это еврейское слово, оно означает "Свет Еврейского Бога". И все слова на начальное "ОР" имеют этот смысл. И эти названия очень распространены по всему миру: ОРхей, ОРёл, ОРск, ОРенбург, ОРлеан, ОРландо, ОРегон, ОРли, ОРиноко, ОРандж, и т.д. что указывает на то что эти названия даны теми кто владел этим языком).
Мы вошли в постоялый двор и поднялись по скрипучей, деревянной крутой лестнице на второй этаж и сели за стол ожидать обещанные котлеты и чай. В этом всём путешествии столовая утварь всегда была самой примитивной, но здесь впервые она была разнообразной и мы терпеливо стали ждать наблюдая за работой официанта. На квадратном столе стояли розовые и синие тарелки, чёрно-белая сахарница; фиолетовый молочник, и чашки и блюдца самых разных цветов вплоть до глиняных. И это было не просто так, а дизайн официанта! Он, например, не ставил коричневые чашки на коричневые блюдца, а сочетал коричневое с красным или зелёным цветом. И когда мы сели за стол, официант встал поодаль и скрестив руки на груди любовался этим радужным эффектом, который он создал на столе. Жаль я не говорила по-ихнему, хотелось спросить его, о том тайном приципе, по которому он это всё расставлял и откуда у него эта разношёрстная посуда.
Весь день продолжалась пыльная дорога, холмы, кукурузные поля и скот. В 5 часов мы приехали на почтовую станцию в маленькой деревне под названием Baretchsky, и оказалось что лошадей для нас нет. Приходилось ждать. По обе стороны от почтовой станции было несколько соломенных хат наполовину вросших в землю на берегу маленькой речушки. Мужик одетый в обычные шаровары и рубашку лениво увёл наших лошадей и начал смазывать оси нашей кареты вонючей смазкой из горшка. Смызывал он руками, а после вытер их просто о конский хвост! Детишки одетые в одну рубаху без штанов играли вокруг, но мальчики лет семи-восьми уже были отдеты как мужики в шаровары и рубаху. Пыль лежала на земле толстым слоем и детишки палкой били по земле поднимая столбы пыли. Поэтому индейки и голуби с пушистыми ногами ходившие по двору были все перемазанны этой пылью. Бродячий торговец зашёл на станцию вызвав небольшое возбуждение у местных баб. Они появились в дверях хат и пригласили его. Торговец был по всей видимости армянский жыд со свойственным им чувством юмора, для которого торговаться было второй натурой. Сказав какое-то приветствие, он растворился в первой двери. Нас пригласили в эту хату посмотреть чем он торгует. Он сел на стул и начал вынимать: яркие платки, стеклянные и коралловые бусы, серёжки, ленты, и ещё кучу женских мелочей. Начался торг баб с торговцем и мы вышли на улицу.