- Недостаток уважения к крестьянке - крест на могилу барышни! - молодая мать засмеялась, поправила веревку на сложном агрегате - плуге. - Брошу ребенка на радость похабникам вурдалакам, пашню оставлю сиротой; весной каждая минута год кормит, а изнеженная барышня минутой век прожигает, будто толченого стекла в башмаки Королеве подсыпала из зависти.
Ступай, госпожа, с Миром - в наш Мир, или чёрного козла поцелуй под хвост - в свой Мир, где на деревьях не булки растут, а - непотребности с усами.
Мне два года назад пятнадцать лет исполнилось - старуха, засиделась в девках, даже трупными пятами ниже пояса пошла, клыки по ночам вылезали, а очи горели красиво - золотом!
Матушка моя - ведьма - напекла пирожков с ядом и к своей матушке - моей бабушке отправила без трусов, добавила кнутом по глазам - для убедительности, я Звезды лбом пересчитала, когда с пирожками вылетела из избы, чувствовала себя пробкой из бутылки с кислым молоком.
Матушка нарочно меня через дремучий лес погнала, чтобы я - либо жениха себе нашла, либо сгинула в болотах, потому что - неперспективная, если без мужика в лаптях и с горшком царским на голове.
Долго я шла, зевала, думала уже, что проскочу страшный лес с Вальпургиевыми ночами, пирами Валтасара Едкого; промежность от страха слиплась, превратилась в карамель без соуса.
Белый рояль из кустов выскочил, за роялем - чёрт - эка невидаль, чёрт во фраке, а что рояль - я на лубочных картинках видела, не ведаю, для чего служит - громадина не из нашего Мира, но черти на нём сидят, копытами стучат, краснорылые, будто морковки в летнюю ночь!
Я мимо чёрта прошла - не жених мне чёрт, не страшен, головешка по сравнению с ужасами ночного леса, где обезьяна из навоза превращается в бородатого человека, прародителя рыбаков и чемпионов по спортивному метанию копья в беременных волчиц!
На тропинке шатёр раскинулся - золотой, с кистями из рук человеческих - красиво, даже душа нараспашку у меня, вылетает перепёлкой.
Понимаю сердцем, что шатёр - беда, искушение мне, возможно, что смерть моя в шатре восседает, а с тропинки нельзя сойти, сомлею, ноги превратятся в жаб, и пирожки обретут силу дракона, мне с ядом в живот залетят, миленькие, на пустяки в бане с солдатами похожи.
Разделась донага - не пропадать же в логове смерти сарафану и кокошнику, сложила одежду рядом с узелком с пирожками, робко в шатёр вхожу, но по подушкам зыркаю - не спрятался ли мой жених под периной - застенчивый, с бицепсами тираннозавра.
Женихов нет, а появилось у меня в шатре желание работать - я работящая, красивая в труде, жилы в золотые превращаются!