Сергар вырос на войне, возмужал, видал всякое, но как только представил, что кто-то покушается на его мужское достоинство… все в душе перевернулось. Стать не мужиком и не бабой — есть ли хуже судьба?
И тут же усмехнулся: а вот это — не хуже? Но тут же выругался самой грязной солдатской бранью, которую знал — чего рассопливился? Он что, жизни не видал?! Голодным не останется — Мама накормит! Крыша над головой есть! Так что еще надо?! Ноги? Он что, не лекарь?! Ну нет у него магии, так есть же в мире травы, специальные упражнения, есть знания и воля! Война не убила, «живые трупы» не убили, боевой артефакт не убил — неужели он не сможет выжить здесь, в ином мире?! Сергар осторожно подполз на руках к краю кровати, задыхаясь и борясь с дурнотой. Перевалился и… шлеп! Плюхнулся на твердый пол, как огромная жаба. Пополз, подтягиваясь, скрипя зубами, ругаясь, как старый алебардист. Не к двери, а к окну, из которого падал свет.
Первое дело — определиться на местности, не подвергая жизнь опасности. Это знает каждый боец. Те, кто не знали, давно сгнили на кровавых, покрытых трупами полях.
Дополз до стены, правой рукой уцепился за белый, прохладный подоконник, подождал пару секунд, чтобы собраться с силами, схватился второй рукой и одним усилием, рывком подтянул себя вверх, к прозрачному стеклу, стоившему огромных денег. Такие стекла в мире Сергара были большой редкостью.
После усилия перед глазами завертелись кровавые круги, в голове зашумело, но все-таки сумел удержать себя в сознании. Кое-как укрепился, опершись грудью и локтями, прогнал дурноту и посмотрел за окно, чтобы, ослабнув, грохнуться на пол так, что в ушибленной голове зазвенели храмовые колокола.
То, что он увидел, потрясло до глубины души!
Не было двора, не было зеленой травы или мостовой — он находился в небе! В небе, над землей, в башне! Люди — маленькие, как муравьи, где-то внизу, безлошадные повозки, и небо — голубое, ясное, в котором плавало желто-белое светило!
Мозг, перегруженный информацией, вдруг отключился, будто кто-то врезал по нему здоровенным поленом, и Сергар потерял сознание. Он уже не слышал, как пришла Мария Федоровна, как хлопотала вокруг него, как тащила на кровать, заливаясь слезами, как укутывала его и, сидя рядом, держала за руку, надеясь, что сын снова не впал в кому.
Он не слышал, как Мария Федоровна пересчитывала оставшиеся в доме деньги, прикидывая — как дожить до прихода пенсии Олега и до зарплаты в управляющей компании.
Сергар сейчас был в мире снов, и в этих снах впервые не было войны. Только небо, луг и дом — тот, что он когда-то бросил, уходя в неизвестность.