Уже через несколько лет Питер стал лишь номинальным правителем, а власть почти полностью перешла в руки его младшего брата Ларсена. Ларсен завёл себе телохранителей из числа самых подлых и беспринципных воинов, удесятерил налоги, обязал каждую женщину отдавать первого сына на пожизненную воинскую службу и назначил смертную казнь за осуждение действий архонта. Строительство водопровода, начатое ещё при архонте Сона, так и не было закончено. Зато были возведены роскошные дворцы для самого Питера, его дочери, сына и, конечно, самого Ларсена. Высокие заборы закрывали дворцы от простых людей.
Стоит ли говорить, что все подобные меры Ларсен приписывал Питеру, любовно взращивая в народе образ трусливого архонта-людоеда. Личное войско Ларсена грабило и бесчестило крестьян, люди умирали от голода с полными ригами лучшего зерна, а в народе медленно, но верно нарастал гул негодования. Всё чаще раздавались слухи о том, что архонту Питеру осталось недолго пить людскую кровь, отрубленные головы летели направо и налево. Ларсен между тем потихоньку собирал казну, разумно полагая, что главное в умело поставленной тирании это вовремя смыться с набитыми карманами.
59.
Врача, который лечил Ларсена от лунной болезни, звали Золлак. Это был тщедушный и ехидный старик семидесяти лет от роду. В последние годы брат архонта был единственным его пациентом, и он успел изучить вялое и дряблое тело Ларсена как своё собственное. Лунная болезнь покрыла глубокими рытвинами спину и плечи Ларсена, желудок работал плохо, а глаза давно не были такими зоркими как в юности. Пациентом он был отвратительным - капризный, ленивый, не желающий отказываться от дурных привычек даже под страхом обострения болезни. Несмотря на то, что лечиться Ларсен не любил, к Золлаку он относился лучше, чем к кому-либо. Он искренне полагал, что личный врач это единственный приближенный, который не способен на предательство, поэтому не отпускал Золлака от себя ни на шаг и осыпал милостями.
Сейчас Золлак дремал в своей библиотеке, поглубже забравшись в глубокое и мягкое кресло. В руках у него был древний трактат, посвященный науке ухода за кожей. Перед тем как уснуть, Золлак отмечал карандашом особенно важные моменты. Карандаш упал на пол из расслабленной руки и закатился под стол, где его и подняла неслышно вошедшая Ксенобия.
60.
С момента смерти Стора прошло два года, и за это время Ксен порядочно изменилась. Сгоревшие волосы пришлось почти полностью обрезать, и теперь на голове у неё были короткие растрёпанные пряди с оплавившимися концами. Радужная оболочка, придающая глазам удивительный синий цвет, помутнела и Ксен смотрела на мир тёмно-серыми глазами. Больше не было никого, кто мог бы помочь ей перебраться в новое тело, поэтому она носила только закрытую одежду. На правой руке у неё была длинная тканевая перчатка, удобные шорты сменили штаны с множеством карманов, шею закрывал алый шелковый платок.