Кровать, на которой было зачато дитя их любви — их наказание.
Кровать, на которой умер Леонард, не в силах принять случившееся — последствие греховной страсти. Кровать, на которой его нашла сестра, но слишком поздно, чтобы спасти.
«О, верни мне брата моего! Играть одна я не могу.» По лицу Кэрри текли слезы. Она не вытирала их. «Приходит лето во цвету. Где я теперь его найду?»
Она подошла к каминной полке. Взгляд маленькой статуэтки, безмятежный и загадочный, был устремлен куда-то вдаль.
— Бедная Беатрис, — сказала она. — Бедная, бедная Беатрис. Как сильно ты, должно быть, любила его. И как долго тебе пришлось жить без него, зная, что он убил себя из-за вашей любви. Сознавая, в каком смятении находилась его душа, когда он решился на такой шаг. А потом — Генри… Как ты смогла вынести все это? Как пережила?
Кэрри смотрела затуманенными от слез глазами.
— Лео не брат мне, — прошептала она наконец. Слова эхом разнеслись по тихой комнате. — Он мой кузен. А это — совсем другое дело. Совсем другое дело!
Она подошла к окну. Лео, легко и непринужденно, тихонько насвистывая незатейливую песенку, взбегал по ступеням на кухонную террасу. При виде его Кэрри охватило волнение. Она ничего не могла с собой поделать.
— Он не брат мне, — повторила она. — Это совсем другое дело. Другое!
— Любимая моя, любимая моя, не переживай так! Не терзай себя! — успокаивающе нашептывал ей Лео, нежно поглаживая по волосам.
— Но, Лео, это так ужасно, ужасно. Мне очень тяжело! Они так любили. Я понимаю, что это грех — конечно, грех, но их любовь была такая необыкновенная, такая прекрасная! И какой ужасный конец — это невыносимо жестоко.
— Такова жизнь, — просто сказал он.
Она повернула к нему мокрое от слез лицо.
— Ты действительно так считаешь?
— Да.
— А что будет с нами Лео, что будет с нами? Мы тоже будем наказаны? Мерайя говорит, что будем. Именно это она пытается внушить мне. Или наказание падет на другого, невинного, Лео? Пало ли оно на Артура? Не из-за нас ли случилось с ним несчастье?
Он решительно взял ее за плечи.
— Кэрри, прекрати. Вот сейчас ты говоришь глупости. Просто ты переутомилась. Артур умер, потому что закончился отмеренный ему срок. Это был несчастный случай. Такое бывает. При чем тут ты или я?
— Не знаю. Я боюсь. Может быть, потому, что я сильно хотела этою, — прошептала она. — Я желала ему смерти, понимаешь? Желала!
Его руки еще крепче сжали ее плечи.
— Перестань! Чепуха — просто суеверная чепуха — и больше ничего. Любимая, я знаю, ты чувствуешь себя виноватой. И даже понимаю, почему, хотя уверен, что нет таких причин, по которым ты должна так убиваться. А тут еще этот проклятый дневник — он еще больше огорчил тебя. Но, Кэрри, история Беатрис и Леонарда не имеет ничего общего с нами. Разве ты не видишь? Ну посмотри же на меня! Ты не хочешь смотреть на меня? Я тебе не родной брат.