— Это я должен благодарить тебя, — цинично заявил он.
Какой бы ничтожной ни была та искорка, из которой разгорелась ссора, Кэрри никогда не забыть эту яростную ожесточенность. Позже ока сравнивала ее с беспощадным огнем, что бушует, раздуваемый ветром, пожирая все на своем пути, становясь все более устрашающим и разрушительным. Слово за слово развернулась безобразная сцена и к тому времени, когда всплыла их самая больная тема, оба были разъярены, но в отличие от Лео, Кэрри была вся в слезах.
— Лео, пожалуйста! Я уже пыталась объяснить…
— Объяснить? — Неожиданно его голос стал ледяным. — Объяснить? Что ты объяснила? Ничего! Ты не привела ни одного разумного довода чтобы объяснить, почему ты отказываешься выйти за меня замуж. Одни нелепые выдумки, одна смешнее другой! Уж не обессудь, моя дорогая, — Кэрри передернуло от его едкого сарказма, — но мне трудно поверить тебе. Я вижу единственное возможное объяснение — ты не любишь меня.
— Это неправда!
Не обращая внимания на ее протест, он продолжал.
— Ты любишь недостаточно сильно, чтобы довериться мне и выйти за меня замуж. Что же мне остается? Ты подумала об этом? Ты вообще когда-нибудь думала о том, каково мне? — Он потянулся за пиджаком, не сводя с нее тяжелого взгляда. — Так ты говоришь, Анжелика вернулась в Багни?
— Лео, прошу тебя!
Он неожиданно сделал шаг вперед, схватил ее за запястье и сжал с такой силой, что у нее на глаза навернулись слезы. Понимая, что причиняет ей боль, он по-прежнему крепко держал ее руку.
— Я знаю, где мне будут рады, — медленно сказал он, глядя ей прямо в глаза. — И знаю, где я не нужен. Ты считаешь меня глупцом? Спрашиваю в последний раз — ты выйдешь за меня замуж?
Она открыла рот, чтобы ответить «да». Все, что угодно! Все, что угодно, лишь бы только удержать его, не дать уйти к той женщине. Но слова Мерайи «Не выходи за него, детка. Обещай мне» колокольным набатом отозвались в ее сознании. Движимая неведомой силой, которой не могла противостоять, она сказала:
— Если хочешь, уходи. Я не стану умолять тебя остаться. — Слезы ручьем бежали по ее щекам. — Уходи. Если это должно случиться, то лучше скорее. Иди к Анжелике. Она моложе, красивее, мужчинам нравятся такие… Ты ей нужен.
Рука на запястье сжалась еще крепче.
— А тебе?
— Мне тоже, — выдохнула она, рыдая, но ее слезы не производили на него никакого впечатления. — Ты знаешь…
— Сомневаюсь, — возразил он, продолжая покачивать головой. Затем очень осторожно отпустил ее руку и отступил назад, покачивая головой. — Сомневаюсь, любимая…
Потирая рукой ноющее от боли и покрывшееся кровоподтеками запястье, она смотрела, как он уходит. Потом услышала, как он сбежал вниз по лестнице, а через несколько мгновений послышались его шаги в холле. Она не верила, до самого конца не верила, что он уходит от нее. Вопреки всему она надеялась, что он не уйдет. Не сможет же он уйти, оставив ее в слезах и не сказав ей ни слова на прощание?