В маленькой деревушке было тихо. Спасаясь от полуденной жары, жители попрятались в домах, закрыв ставни и двери. Бар стоял неподалеку от неровной, в выбоинах, дороги. Приземистое ветхое строение пряталось в тени огромного каштана. Ей еще не приходилось бывать здесь. Ступив внутрь с ослепительно яркого солнца в полутемную комнату, окна которой были прикрыты ставнями, Кэрри неуверенно остановилась на пороге, ожидая пока глаза привыкнут к полумраку. Комната освещалась только слабыми лучами света, которые просачивались сквозь неплотно прикрытые ставни. Спустя несколько мгновений ее глаза привыкли к полумраку, она огляделась вокруг и почувствовала, что мучительно краснеет.
Небольшое помещение выглядело неряшливым. Стояла удушающая жара. Воздух: был пропитан густым и едким табачным дымом. Отвратительно жужжали прилипшие к окнам мухи. Слева расположилась маленькая, покрывшаяся темными пятнами стойка бара. Несколько столов, накрытых клеенками, были расставлены в глубине комнаты… Почему-то Кэрри ожидала, что они с Лео окажутся наедине. Почему — она не могла толком объяснить, просто так представляла их встречу.
Но ошиблась.
Развалясь за столиками со стаканами в руках, в баре сидело более дюжины местных мужчин. Бармен, облокотившись на стойку бара, с интересом разглядывал новую посетительницу блестящими от возбуждения глазами. По правде говоря, они все рассматривали ее. Она стала центром внимания всех, кроме Лео. Он один делал вид, что ничего не произошло, и даже не поднял на нее глаз. Разговоры смолкли. И в полной тишине особенно явственно заскрипел стул, когда один из мужчин перестал качаться и со стуком сел прямо, чтобы лучше рассмотреть Кэрри.
Лео сидел за столиком в дальнем конце комнаты. Его длинные пальцы сжимали стакан, содержимое которого он сосредоточенно изучал.
От стыда Кэрри, казалось, приросла к полу. Сердце готово было выскочить из груди. У нее дрожали ноги. Мучительно страдая от смущения, она не знала, что делать, и надеялась, что Лео подойдет к ней, заговорит, улыбнется. Что как-нибудь разрядит эту ситуацию.
Но он не шелохнулся, хотя не мог не догадаться, что она здесь. Внезапно ее охватила бессильная ярость от этой намеренной жестокости. Понятно. На этот раз — ее очередь прийти к нему. На какое-то мгновение возникло острое желание повернуться и уйти, не дать ему торжествовать победу. Если бы она хоть на секунду поверила в то, что он последует за ней, она бы так и сделала, олько Кэрри почему-то ’знала, что он не сдвинется с места. Когда всеобщее оцепенение прошло — присутствующие пришли в движение, возобновились прерванные разговоры, — она направилась к его столику, всей кожей ощущая липкие плотоядные взгляды, сопровождавшие каждый ее шаг, каждое движение.