— Вы думаете, что-нибудь произошло? — нерешительно спросила Кэрри.
— Ничего удивительного, ведь это же Италия. И это поезд. Я был бы чрезвычайно удивлен, если бы ничего не произошло. Собственно говоря, поразительно уже то, что мы сумели благополучно добраться до этого города. Пожалуй, пойду узнаю, в чем дело.
Она ждала его, слегка начиная нервничать. Дождевая вода стекала с навеса над вокзалом, собираясь в грязные лужи ни платформе, по которой суетливо сновали люди, не скрывая своего плохого настроения.
Через несколько минут ее спутник вернулся, полный негодования и раздражения.
— Боюсь, нам придется пересесть на другой поезд.
— Но у меня билет до Пармы. Мне сказали, что после Люцерны…
— Миссис Стоу, как я уже сказал вам, это Италия. То, что вам говорят в тихой и уютной билетной кассе в Лондоне и то, что происходит здесь, разнятся как небо и земля. Не беспокойтесь, если есть хоть один поезд, мы найдем его. Пойдемте, наш багаж уже разгружают и лучше быть на месте, когда его выгрузят.
—. Если? — едва слышно переспросила Кэрри. — Если есть поезд?
Он улыбнулся ей ободряюще.
— Не волнуйтесь, — повторил он. — Я уверен, что поезд есть. Где-нибудь.
Следующие два часа были для Кэрри не менее ужасны, чем то время, которое Кэрри приходилось переживать дома по вторникам, четвергам и субботам. На вокзале царил полнейший хаос. Люди, нагруженные вещами, метались туда-сюда, с одной холодной, продуваемой всеми ветрами платформы на другую. И если бы не то счастливое обстоятельство, что ее новый друг — уже после первого часа их злоключений она не могла думать о нем иначе — вполне сносно говорил по-итальянски, она не имела бы ни малейшего представления о том, что происходит на этой станции и почему. Никто не извинялся перед пассажирами и не объяснял причину задержки поезда. Удивленно приподнятые плечи, выразительный жест руки — это все, чего можно было добиться.
— Не волнуйтесь, — ее спутник, который представился ей как мистер Роберт Гаури, успокаивал ее по крайней мере уже в шестой раз за очередной чашкой густого темного кофе, который они покупали у разносчика, уныло толкавшего перед собой тележку по длинной платформе. — Мы обязательно доставим вас в Парму. Раньше или позже. — Он сухо улыбнулся. — Может быть, даже сегодня.
Ей не хотелось говорить ему о том, что сейчас ее больше беспокоит мысль о том, что она будет делать, одинокая и беспомощная, после того, как доберется до Пармы. В Лондоне ей казалось, что будет легко и просто пересесть с одного поезда на другой, который довезет ее до нужной станции. На самом деле все неожиданно осложнилось. В комнате ожидания для дам, в зеркале, засиженном мухами и покрытом влажными пятнами, она увидела собственное отражение, которое привело ее в отчаяние. В свою очередь отражение уставилось на нее — бледное, растрепанное и изможденное. Ужасно болели глаза; она чувствовала себя так, будто не спала неделю. Ей казалось невероятным, что прошло всего двадцать четыре часа с тех пор, как она рассталась с Артуром на платформе вокзала «Виктория». Там было так благополучно, так надежно. Она машинально попыталась спрятать под полями шляпы пряди волос, выбившиеся из прически и упавшие на лицо, но вскоре отказалась от этой бесполезной затеи. Кэрри глубоко вздохнула. По крайней мере, теперь она в Италии и поворачивать назад поздно. Она решительно вздернула маленький подбородок и с напускной храбростью, которой в себе совсем не ощущала, решила махнуть рукой на свой внешний вид и вернуться к мистеру Гаури, ожидающему ее в толпе на платформе.