— Я не уверена, что смогу.
— Ну, что ты. Разумеется сможешь. Стоит только захотеть.
Кэрри повернулась к нему с легкой улыбкой на губах.
— Мне кажется, — начала она и смолкла, не в силах продолжить, так как от вспыхнувшего волнения к горлу подкатил ком и перехватило дыхание. Лео сидел неподвижно и смотрел на нее открыто и внимательно. Кэрри понимала, что она выдала себя, что на ее лице, как в зеркале отражаются нахлынувшие чувства, но скрывать их было выше ее сил. Каким наслаждением было просто сидеть и смотреть на любимое лицо, черточку за черточкой, линию за линией впитывая и запоминая, как в омут погружаясь в нежный взгляд его глаз. Это ли было не счастье, столь сильное и глубокое, что могло сравниться с болью? Она не могла отвести от него глаз. Он хотел было что-то произнести, но только покачал головой.
Наконец Кэрри перевела взгляд на его руки, которые покоились на столе, сильные, загорелые, с длинными тонкими пальцами.
«Прикоснись ко мне, пожалуйста, прикоснись».
Словно прочитав ее мысли, он поднял руку и нежно провел по ее щеке.
Она закрыла глаза, ощущая тепло его прикосновения, осознавая, что дрожит, и что он, должно быть, чувствует это.
— Я должен идти, — глухо сказал он.
Она была как во сне, не в состоянии ни говорить, ни двигаться.
— Я приду завтра рано утром. Мы можем начать с башенной комнаты.
Она кивнула.
Стул заскрипел под ним, когда он поднялся.
— Нам нужно еще что-нибудь, кроме свежего хлеба?
— Нет.
— Хорошо. В таком случае, до завтра. — Однако он медлил, глядя на нее, словно чего-то ожидая.
— Да. До завтра.
«Не уходи. Пожалуйста, не уходи».
Он резко повернулся, легко сбежал вниз по ступенькам и зашагал прочь по тропе, двигаясь уверенно, с прирожденной грацией дикого зверя. Вот он остановился, закурил, прикрывая пламя ладонями, потом поднял голову и улыбнулся, махнув на прощанье рукой. Кэрри махнула в ответ, следя за его легкой фигурой до тех пор, пока она не скрылась в сумерках среди раскидистых каштанов. Все сердцем желая остановить его. Всем сердцем желая вернуть его обратно.
Но он ни разу больше не повернулся и не помахал ей рукой.
Кэрри долго сидела неподвижно, глядя на то место, где он только что сидел. Вино, что он налил ей, осталось нетронутым. Потом она потянулась за дневником, подвинула его к себе, склонила голову и невидящими глазами уставилась на потрепанную обложку.
Перед ее глазами все еще стоял образ Лео. В ушах до сих пор звучал его голос.
Она открыла дневник наугад, пытаясь сосредоточиться.
Любимые глаза, голубые, как небо, взирали на нее со страницы.