Легкий, едва слышный звук заставил ее обернуться.
Кили стояла у открытой двери, глядя на нее темными блестящими глазами, повиливая хвостиком и подняв одну лапу.
Рейчел сочувственно посмотрела на собаку.
— Все ясно. Полагаю, ты тоже проголодалась? — Она потянулась, чтобы отрезать еще пару ломтиков бекона.
Спустя некоторое время она вошла в спальню с подносом, на котором громоздились тарелки с беконом и яйцами и тарелка с бутербродами. Она бесцеремонно опустила поднос на постель.
— Бекона было бы больше, но твое несчастное животное проглотило изрядную его часть. Чья это фраза? Святого Бернарда? Любишь меня — люби и мою собаку.
Он сидел обнаженный, согнув ноги и обхватив их руками. Прямые темные волосы неопрятными прядями спадали на глаза.
Он поднял голову.
— А ты могла бы полюбить мою собаку?
Засмеявшись, она протянула ему тарелку.
— Я скажу тебе, когда сама буду знать.
Каюта была полна цветов. Пустое ведерко для шампанского, в котором уже начал таять лед, стояло на столе.
— Ну, Хьюго, мой мальчик, — сэр Джеймс протянул ему руку, — удачи тебе в твоей новой жизни. Держись, не сдавайся, слышишь?
— Разумеется, сэр. — Хьюго оглянулся вокруг. Маленькая каюта была переполнена провожающими. Филиппы нигде не было видно.
— Передай наилучшие пожелания твоей очаровательной маме. На следующий год мы приедем навестить вас, будь уверен.
— Я передам ей, сэр.
Муж Фионы удалился. Перед Хьюго возникла стройная, изящная, ярко одетая фигура особы, которую он весь день старательно избегал.
— Хьюго… — Рейчел поцеловала его, сверкая озорными глазами. В ушах болтались длинные серьга, поблескивая на свету. — Ну, вот. Давненько я этого не делала.
— Рейчел…
Она улыбнулась ему с напускным смирением.
— Не тревожься. Я постараюсь сдержать свои чувства. Мне не грозит глубокая печаль. Я не стану бросаться с моста вниз головой, пытаться соблазнить тебя или что-нибудь еще в этом роде. — Ее сияющие глаза поддразнивали его. Он почувствовал, как волна воспоминаний всколыхнулась в нем, но быстро подавил их. И вновь оглянулся вокруг.
— Филиппа вышла на палубу подышать свежим воздухом, — сказала Рейчел. — Не беспокойся. Она вернется. — Теперь лицо Рейчел выражало теплую, искреннюю привязанность к нему. Она желала ему и себе безоблачного счастья.
Хьюго смотрел на нее, лишившись дара речи. До него доходили слухи — разного рода слухи. Поговаривали о ее романтической любовной связи с цыганом. Но ему доводилось слышать и резкие суждения на этот счет, и в довольно грубой форме. Он обратил внимание на то, что некоторые из друзей, которые пришли проводить его и Филиппу, отвернулись, когда Рейчел вошла в каюту. Он видел, как вызывающе подняла она голову, заметив это. Ее независимость и гордость всегда вызывали у него восхищение, также как насмешливые огоньки, которые засветились в ее глазах. Презрительная улыбка была предназначена тем из присутствующих, кто отвернулся. Фиона, не в пример другим, направилась прямо к ней с распростертыми объятиями, на ее лице светилась радостная улыбка.