Опустив глаза, она осмотрела литую ручку ножа под своей ладонью, затем, пожав плечами, продолжила с безжалостной самоиронией:
— И кого он имеет в качестве… — она едва заметно улыбнулась невеселой улыбкой, — потомка? Бедный папа. Недостойная легкомысленная дочь, пускающая на ветер его тяжело заработанные деньга; якшается с бездельниками и неумехами, да еще и тратит время на то, чтобы разрабатывать какие-то смешные модели одежды, которые никто кроме нее носить не будет.
— Думаю, ты не совсем справедлива к себе, хладнокровно сказала Фиона, поглядывая на нее. В очередной раз она была заинтригована и ждала, что еще выкинет эта девушка с губительно сложным характером.
— Нет, это не так, — ответ прозвучал спокойно, как констатация факта. — Просто я знаю себя. Проверила, и не один раз. — Рейчел вытянула розу из вазы и теперь методично отрывала один лепесток за другим, укладывая их рядком на скатерть. — Никто в мире не знает меня лучше, чем я сама. — И вновь на ее губах промелькнула беспокойная едкая улыбка.
— Твой отец нежно любит тебя.
— Знаю… — Темные, бездонно-глубокие глаза Рейчел смотрели в лицо Фионы. — Но это ничего не меняет.
Фиона отклонилась назад, чтобы подошедший официант мог поставить принесенные тарелки на стол. Она подождала, пока он отойдет, прежде чем спросить у Рейчел:
— А что с твоей матерью? Когда ты ее видела последний раз?
Рейчел, поглощенная созерцанием большого блюда с копченой лососиной, искренне расхохоталась:
— Мать? О, не смеши меня! Я не видела ее уже несколько лет. Пожалуй, с того дня, как умер дядя Питер. Помнишь, какой был скандал, когда они сбежали. — Рейчел заметила осуждающий взгляд Фионы, замолчала и обезоруживающе улыбнулась в ответ.
— А Бен с ней видится?
Рейчел, уже приступившая к трапезе, равнодушно пожала плечами:
— Изредка. Отец старается, чтобы эти встречи бывали почаще, но матери это просто не нужно. Она любила только дядю Питера.
«Как спокойно она теперь говорит об этом», — подумала Фиона.
— Иногда я думаю, что если она кого-нибудь и любила, то только себя. — И Рейчел опять обратилась к тарелке.
— А ты? Разве ты не думаешь выходить замуж?
Рейчел, подняв голову, невинно взглянула на собеседницу широко раскрытыми фиалковыми глазами.
— Замуж? А почему я должна это делать? Зачем ограничивать себя одним пирожным с тарелки, если можно взять их все?
Фиона, не в силах сдержать смех, уронила ложку в тарелку с супом.
— Ты невыносима!
— Стараюсь.
Некоторое время они ели в молчании. Наконец Фиона отложила ложку и, подперев подбородок узкой ладонью, пристально посмотрела на подругу.