– Оля разошлась с Глебом. Вернее, сказала ему, что уходит от него. Он пригрозил ей отобрать дочь. Поэтому она куда-то с ней уехала. Куда, не сказала.
– Правильно. О чем не знаешь, о том и не проговоришься.
– Глеб не знает, что она в отпуске. То есть она думает, что он не знает. Я про похищение ей ничего говорить не стала. Впрочем, ты это и сам слышал.
Василиса болезненно закусила губу. Борис мгновенно понял, чего она боится. Теперь, когда Ольга, по сути, свободна, не уйдет ли к ней Виталий? Ему ужасно хотелось сказать, что не нужен ей этот не любящий ее муженек, но он героическим усилием воли сдержался.
– Ну вот, мы и знаем, кто похититель.
– Но как можно меня перепутать с Олей? Мы же такие разные!
– Это если вы рядом с ней стоите. А если Глеб просто сказал, что жена должна идти домой после ночной смены и описал ее на словах? Ведь больше никто одного возраста с вами из станции не вышел. А женские волосы и перекрасить можно.
– На мне платок был.
– Вот они и решили, что она – это ты. Видимо, задание было поставлено очень неконкретно, вот и результат. Но я думаю, Глеб сейчас сам сюда прикатит и все нам объяснит.
Будто отвечая на его слова, зазвонил телефон. Раздался предупреждающий голос детектива:
– Тут хлыщ какой-то на крутой иномарке прикатил. Так что будьте готовы!
Борис взмахом руки указал Василисе на кресло. Сам встал за дверь.
Через пару минут в комнате появился Глеб. При виде Василисы он замер, тупо глядя на нее.
– Здравствуйте, здравствуйте, Глеб! Чем обязана столь приятной встрече?
Ее голос был полон такого ласкового яду, что Борис с трудом сдержался, чтобы не рассмеяться.
Глеб очумело посмотрел по сторонам, явно не веря своим глазам.
– А где Оля?
– А ее-то и не захватили! Какая досада! Перепутали малость. И зачем, интересно, вам понадобилось ее похищать?
Глеб нахмурился.
– Перепутали? Вот черти! Идиотизм какой-то! – Немного помолчав, пояснил: – Это не настоящее похищение, это игра такая. Жена у меня романтичная очень, вот я периодически ей эту романтику и устраиваю.
– Романтику? – Василиса демонстративно потерла ушибленные запястья, на которых виднелись темные пятна синяков. – Какая-то уж слишком травмоопасная романтика получилась.
– Не сопротивлялась бы, никаких травм бы и не было. Чего ты лезла не в свое дело?
– Лезла? Это я лезла? – Василиса взвизгнула от негодования. – Я, к вашему сведению, домой шла. И уж никак в чужие машины, как вы изящно выразились, не лезла. А вот почему вы не могли с женой дома поговорить? Может быть, потому, что дома ее нет? Она мне сказала, что ушла от вас.