Воины повернулись и ушли.
– Так где команда?
– Ночью напали на нас тати, команду в схватке живота лишили – только Павел успел ушкуй с товаром увести, да я – вплавь.
– То, что отбился – молодец! А где же оружие?
– Там, на стоянке осталось. Их девять было, семерых команде убить удалось. Вот и пришлось вплавь спасаться.
– Негоже оружие свое бросать, – посуровел лицом Костя. – Ладно, накажем мы твоих обидчиков. На коне усидишь ли?
– А то!
Мишаня сызмальства на лошадях ездить умел, как и все деревенские.
Павла отпустили на ушкуй, а Мишаня вместе с десятком конников выехал назад – к ночной стоянке, где была схватка с татями. Пешком-то он полдня шел, а верхами домчались быстро.
Вот и стоянка. На маленькой полянке валялись тела убитых – разбойников и корабельщиков. Трупы были полураздеты, оружия не было ни у кого. Понятное дело – дорого железо, сабля десять рублей стоит!
Один из всадников соскочил с коня, обошел поляну, заглянул в кусты.
– Здесь они ожидали корабельщиков. Стоянки-то годами используются, известны всем.
Воин зашел поглубже в кусты, прошел полукругом. – Есть следы! – Не иначе – следопыт или охотник.
Конники последовали за ним.
Следы привели к лесной сторожке. Воины ее окружили:
– Выходи!
Внутри послышались голоса и возня.
– Выходи, или подпалим сторожку!
Из сторожки, щурясь на солнце, вышли трое мужиков. Один – с обмотанной холстиной ногой, опираясь на клюку. А двух других Мишаня сразу узнал. Хоть и скудное освещение от костра было, а лица их он запомнил. В жизни теперь не забудет!
– Они, они это! – вырвался он вперед.
– Не виноваты мы ни в чем! – заголосила троица.
– А вот мы сейчас избушку вашу досмотрим! Панфил, Ерема!
Названные воины соскочили с коней и зашли в сторожку. Вышли вскоре:
– Да тут целый склад вещей, некоторые – в крови!
– Пощадите, люди добрые! – упала на колени троица.
– Повесить! – десятник был суров.
Воины соскочили с коней, отвязали веревки от седел и шустро перекинули их через сук дерева.
– А ты ступай, парень, в сторожку, найди свое!
Мишаня пошел к сторожке. Сзади раздался сдавленный вскрик. Обернулся он, а один из татей уже в петле болтается и ногами сучит.
Мишаня вбежал в сторожку. В левом углу было свалено грудой оружие – сулицы, топоры. Там и нашел он свою саблю, да еще в ножнах. Сразу же нацепил ее на пояс, забрал сулицу и три топора, что у ушкуйников были, и вышел во двор. Все трое татей уже были повешены.
– Забрал свое?
– Забрал.
– Выгребайте все.
Воины вошли в сторожку и вышли, посмеиваясь, с набитыми чересседельными сумками.
– Не успел поход начаться, а мы уже с трофеями.