– Повезло, вишь, нам, – и ветер попутный! – радовался Павел.
Мишаня больше глазел по сторонам. Он никогда не уплывал от Хлынова так далеко. Родные Чижи, селище возле Хлынова, он знал. В самом городе бывал – а вот дальше?
– Дядя Павел, а кто на левом берегу живет?
– Какой я тебе дядя? Павлом зови. А живут там разные племена-народы. Чуваши, черемисы, мордва. Они больше под Казанское ханство тяготеют.
– А далеко ли нам плыть?
– Далековато, парень. Сначала спустимся по Вятке до впадения Пижмы, по ней поднимемся до самых ее верховьев, потом – волоком до Ваи, из нее – в Усту, дальше – Ветлуга, а уж из нее – в Волгу. По-татарски она Итилем называется. А там сам решай – в Нижнем Новгороде пристанем али в другие города – Ярославль, скажем, добираться будем. Только хозяин твой, Аникей, в Нижний все время ходил. Он и ближе, и ярмарка там знатная – все товары есть.
Мишаня про себя решил, что и он первую ходку за товаром в Нижний сделает. Боязно поперва далеко забираться.
– Хорошо идем, – довольно улыбаясь, сказал Павел. – Вятка ноне полноводная, отмелей нет, и ветер попутный; да и течение помогает.
После полудня на берегу показался город.
– Павел, а это что за село?
– Не село – городок. Котельнич называется, Хлыновского уезда.
Тянулись берега, поросшие лесом. Иногда, завидев приближающийся ушкуй, к воде подходили какие-то люди, призывно приглашая пристать к берегу.
– Павел, чего это они?
– Товар предлагают: шкурки, рыбу вяленую али сушеную, поделки из дерева – ложки, лопаты, грабли.
– Чего же ты мне раньше не сказал?
– Зачем тебе рыба да ложки?
– Они не нужны, а меха можно было бы посмотреть.
– Эх, молодо-зелено, а еще приказчик, – добродушно улыбаясь, сказал Павел. – Меха надо брать по весне, в крайнем случае – ранним летом. Когда зверя зимой добывают, мех гуще, такой и греет лучше. И от выделки мездры качество зависит. В этом деле глаз набить надо – пощупать, присмотреться.
– Верно, я как-то не подумал. Я ведь у Аникея больше тканями занимался.
Когда начало смеркаться, Павел направил ушкуй к берегу и пристал в заводи, объяснив Мишане, что здесь ночевать следует. Видно, стоянкой этой пользовались и ранее – на поляне были выжжены круги от костров.
– Павел, еще не темно, дальше плыть можно.
– Плыть-то можно, только как в темноте потом дрова для костра искать да кашеварить?
Мишаня пристыженно замолчал. И здесь Павел прав. Говорил же Аникей: «Трижды подумай, прежде чем что-то сказать».
Матросы с ушкуя нарубили сухостоя, развели костер и подвесили закопченный котел, зачерпнув воду из реки. В забулькавший кипяток щедро сыпанули пшена, нарезанного сала, соли с перцем.