- Я сделаю все, что вы прикажете, Сэр, - не сомневаясь, ответил Локарт. - Вы президент и главнокомандующий. Я ваш министр обороны.
Когда экран погас, Уолберг долгое время обдумывал последние слова министра. Что это было, подтверждение лояльности и отсутствия амбиций или скрытая издевка? Ему отчаянно не хотелось верить в то, что Локарт обвел его вокруг пальца, направив по следу, ведущему в ЦРУ. Ему хотелось верить в то, что Локарт и все его ведомство по-прежнему преданы и лояльны, а операция с ядерными зарядами это задумка злобных агентов ЦРУ, всегда плетущих вокруг честных солдат свои темные липкие сети. "Да, скорее всего, так и есть", - подумал президент и с некоторым облегчением вздохнул.
В это же время, в Сан-Франциско министр обороны Локарт уже инструктировал по видеоканалу директора Управления контрразведки. Указания были предельно лаконичны и точны, потому, что начальник и подчиненный уже давно знали, где и что искать.
Россия.Московская область.
Ново-Огарево.Загородная резиденция
президента России.
1 Мая 2035 года.
Когда-то, а Павлов отчетливо помнил это время, Первомай был всенародным праздником. Обильно расцвеченные алым, колонны демонстрантов на городских улицах и площадях. Первые, чуть распустившиеся веточки берез в руках улыбающихся людей, повсеместное ощущение праздника, настроение радости и душевного подъема, маевки на природе с пахнущими дымком шашлыками и пенящимся пивом... А вечером скромное, но от этого не менее душевное, застолье, собиравшее друзей и соседей за одним общим столом. Но больше всего запомнилось солнце. По-летнему теплое майское солнце, щедро согревавшее любимую страну своим теплом. Сколько ему было тогда, пятьдесят лет назад? Десять? Пятнадцать лет? Конечно, будучи мальчишкой, он больше интересовался военным парадом на День Победы, но, все равно, майские праздники были его любимыми после дня рождения и Нового года.
"Хорошо жили тогда. Просто. Понятно", - подумал министр, глядя в окно своего бронированного лимузина, на блеклый, скорее мартовский, чем майский подмосковный пейзаж. Тогда была ясная цель. Одна на всех. Цель благородная, захватывающая своим размахом, влекущая какой-то вселенской справедливостью, и, самое интересное, поддерживаемая большинством. Были и те, кто мешал достижению цели, кто хотел остановить великий советский народ в его стремлении к справедливости. С ними тоже все было ясно - они были врагами, вполне конкретными осязаемыми врагами со своими президентами, армиями, разведками и коварными кознями. И с этими врагами велась отрытая война, пусть, по большей части, холодная, но - война. А на войне, опять же, все предельно ясно - ты либо союзник, либо враг, либо соблюдаешь нейтралитет. Союзникам помогают. С врагами борются. Нейтральных, до поры до времени, терпят.