Он белый с одним черным ухом – фокс, но с длинной шерстью и с очень длинным носом. Глуп как пробка но по середине улицы ни за что не бегает а только по тротуарам.
Чернила кончились.
Долетел хорошо. Напротив немец тошнил, но не на меня а на Ковно. Летчик Шебанов замечательный. Оказывается все немецкие директора сами с ним летать стараются. На каждой границе приседал на хвост при встрече с другими аппаратами махал крылышками, а в Кенигсберге подкатил на аэроплане к самым дверям таможни аж все перепугались а у него оказывается первый приз за точность спуска.
Если будешь лететь, то только с ним.
Мы с ним потом весь вечер толкались по Кенигсбергу.
Кисит пиши маленький, чтоб получил еще до отплытия.
Весь список вещей передан Эльзе и все тебе будет доставлено полностью. Начнем слать с завтрашнего дня.
Напиши мне, получил ли Оська деньги за собр<ание> соч<инений>.
Целую тебя, милый мой и родненький Лилик.
Люби меня немножко весь твой
Щен.
Целуй Осика!
2/VI-25 г.
Пиши, пожалуйста!
В. Маяковский – Л. Брик
< 9 – 10 июня 1925 г. Париж – Москва>
Дорогой, любимый, милый и изумительный Лиленок.
Как ты и сама знаешь – от тебя ни строчки. Я послал тебе уже 2 телеграммы и 1 письмо и от тебя даже ни строчки приписки к письмам Эльзе! Маленький, напиши скорей и больше, т. к. 19-го я уже выезжаю. Пароход «Эспань» отходит из Сен-Назера (в 8 часах от Парижа) и будет ползти в Мексику целых 16 дней! Значит, письмо с ответом будет идти через Париж от тебя (если точно попадет к пароходу) 40 дней! Это и есть чертовы куличики. Даже целые куличи!
Солнышко, напиши мне до этого побольше! Обязательно. Все все все. Без твоего письма я не поеду.
Что ты делаешь что ты будешь делать?
Котенок, не бери никаких работов до моего приезда. Отдохни так, чтоб ты была кровь с молоком на стальном каркасе.
Я живу здесь еще скучнее чем всегда. Выставка осточертела в особенности разговоры вокруг нее. Каждый хочет выставить свой шедевр показистей и напрягает все свое знание французского языка чтоб сказать о себе пару теплых слов.
Сегодня получили вернувшегося из Москвы Морана – гнусность он по-видимому изрядная. Не был ни в одном театре. Видел только раз в кино Чаплина. Жара несносная – единственное место Буа и то только к вечеру. Сегодня иду в полпредство читаю вечером стихи, а потом с Эльзой к Вельтерам.
Все усилия приложу, чтоб объездить все, что себе положил, и все-таки вернуться к тебе не позже осени.
Из всех людей на земле завидую только Оське и Аннушке потому что они могут тебя видеть каждый день.
Как с деньгами? Уплатили ли Оське в Гизе? Пишут ли для «Лефа»? Очень очень целуй Оську.