Как вдруг я перебила его:
— Нет.
— Что?
— Это не моя вина, — проговорила я, нервно засмеявшись.
— Ты отрицаешь то, что по твоей вине произошел скандал, доставивший кучу проблем королю и оскорбивший леди Милеру?
— Да. Не знаю, в чем там дело и где собака зарыта, но я здесь ни при чем, — выдохнула я, резко оборвав горький смех. — Потому что, как ты сама сказала, Брайн никогда не ответит на мои чувства.
Я ощущала их. Каждую из капелек крови, стекавших по моему сердцу. И просто шла дальше, шаг за шагом… как вдруг замерла, поняв, что оказалась на пороге небольшого зала, стены которого облеплены старыми алыми жемчужницами.
3. Перламутровые слезы
Дивное пение доносилось будто бы со всех сторон. Сделать первый шаг из туннеля и войти в зал оказалось очень трудно. Хоть голос больше и не шептал за моей спиной, безграничная печаль песни проникала в душу и заставляла кровоточащее сердце биться быстрее, с каждым ударом разбрызгивая новые и новые алые капли. Я опомнилась, стоя посередине зала и глядя на стены, до которых едва долетал тусклый свет моей рыбки. Ступая тихо и осторожно — так, словно случайный лишний звук мог стать для меня роковым, — я подошла к противоположной от входа стене. Несколько секунд я пристально рассматривала ее, пытаясь понять, что же меня в ней смущает. Как вдруг взгляд выхватил острые края разбитой жемчужницы, которая безжизненно свисала со стены, словно расколотая фарфоровая чашка. А на дне я увидела перламутровые осколки. Но самое главное, я поняла, что же притянуло меня именно к этому месту: разбитая жемчужница была единственной, от которой не доносилось пение. И казалось, другие ракушки еще не привыкли, что их хор теперь звучит без нее.
Присев, я внимательнее рассмотрела осколки и с болью поняла, что разбили ее совсем недавно. Так значит, именно так тот мерзкий тип достал Поющую жемчужину? Не прикасался к раковине, не открывал ее, просто варварски разбил, уничтожил. А потом вытащил морское сокровище из нежных складок изувеченного тельца моллюска.
От осознания этого стало невыносимо горько, и я, заколебавшись на миг, протянула руку и с жалостью погладила мертвые осколки. А потом поднялась и посмотрела на стену. Возможно, мой взгляд натолкнулся именно на эту жемчужницу случайно, но почему-то мне показалось, что она… смотрит на меня? Должно быть, это прозвучит странно, словно я сошла с ума. Тем не менее я не могла избавиться от ощущения, что эта жемчужница пристально на меня смотрела.
Затаив дыхание, я нежно коснулась шершавой поверхности алой раковины. А в следующий миг меня захватил скорбный водоворот чудесного пения. Одна за другой перед глазами проносились картинки: робкие улыбки, нежные признания, чувственные поцелуи, страстные ночи… крики, слезы, споры и приказы. А после — кровь, обагрившая воду вокруг помоста на центральной городской площади, и хрупкие руки, судорожно впивающиеся в растрепанные светлые волосы.