– Ты ничего не говорила Мореани?
– Конечно, нет. Ты уверен, что она мертва?
Генри отчужденно посмотрел в глаза Бетти.
– Ты хочешь, чтобы она вернулась? – тихо спросил он.
В мастерской Генри пахло застоявшимся табаком. Рукопись лежала на письменном столе рядом с пишущей машинкой. Рядом с рукописью была брошена перьевая ручка и аккуратно свернутая резиновая ленточка. Жалюзи на большом панорамном окне были приспущены. Пол был усеян исписанными и смятыми листками бумаги.
Генри потратил все утро на наведение в мастерской творческого беспорядка. В разных местах высились стопки никогда не читанных книг с закладками. Генри не забыл поставить на стол полчашки кофе и положить в пепельницу изжеванные окурки. От спортивных газет и мужских журналов не осталось и следа. Буровую платформу он засунул в угол и прикрыл картиной Ботеро с толстыми детьми. Здесь все говорило о напряженном труде – все, вплоть до рукописи.
Бетти сразу увидела рукопись и протянула к ней руку.
– Не трогать! – повинуясь этому окрику, Бетти застыла на месте. – Прошу, не надо. Рукопись еще не готова.
– Прости, пожалуйста. Ты пишешь на машинке?
– Да, а что в этом такого?
– У тебя есть копия текста? – вмешался в разговор Мореани.
– Пока нет. Это оригинал. Вечером я кладу его в сейф.
Мореани и Бетти быстро переглянулись.
– Это, мягко говоря, рискованно, Генри.
Генри откупорил бутылку виски и наполнил три стакана. Мореани исчез в туалете для гостей. Походка его стала вдруг не слишком уверенной. Бетти огляделась. Когда она прошлой ночью была здесь, в комнате царил порядок. Теперь все было в полном беспорядке и сильно пахло табаком. Она внимательно пригляделась к покрытому шерстью собачьему углу рядом со стулом и мусорной корзине, набитой обрывками идей стоимостью не меньше миллиона. В темноте ночи Бетти видела и буровую платформу – она показалась ей какой-то бесформенной тенью. Сейчас ее здесь не было.
Вернулся Мореани. От его рук пахло мылом. Генри протянул ему стакан.
– Лед?
– Да, один кусочек, если можно.
– Марта не оставила никакой записки, – сказал Генри, вернувшись из кухни со льдом. – Велосипед стоял на берегу.
Указательным пальцем Мореани повертел кубик льда в стакане.
– Это ты ее нашел?
– Ее никто не нашел. Течение унесло Марту в море. На берегу остались резиновые сандалии, вещи и велосипед.
– На берегу? – спросила Бетти. Генри заметил ее удивление.
– Да, в бухточке рядом с гаванью. Она всегда там купалась.
Генри сделал большой глоток, пососал кубик льда и выплюнул его обратно в стакан. Кажется, он не особенно страдает, подумалось Бетти. Но, собственно говоря, как должно выглядеть страдание?