— Это, Владимир Митрофанович, самый форменный допрос напоминает, а никакую не дружескую беседу! Так во время допроса людям хотя бы воды попить разрешают или сигарету выкурить! — возмущался Субботский. Уже несколько часов он общался с Корневым и Прошкиным, сидя в мрачноватой гостиной фон Штерна, и отвечал на удручающе однообразные вопросы о содержании недавнего разговора с Александром Дмитриевичем. По десять раз тыкал пальцем в одни и те же фотографии из бархатного альбома, перечислял фамилии и научные заслуги лиц, на них изображенных, рассказывал, где и при каких обстоятельствах встречался с этими лицами, и конечно же, многократно и на разные лады повторял легенду о золотом медальоне. Деликатно выпуская эпизод своего раннего знакомства с Баевым, Субботский всякий раз подчеркивал, что во время давешнего вечернего разговора Александр Дмитриевич решительно отрицал все возможные гипотезы о сокровищах или неких физико-геологических аномалиях, связанные с легендой о путешественнике, медальоне и тем более разработанной при помощи такого метафизического инструмента карте. По этой причине Субботский напрочь отвергал возможность того, что упомянутые медальон или карта могли хранится у Баева.
В конце концов совершенно выведенный из себя этим разговором Корнев, упорно придерживавшийся версии, по которой Баева пытались убить и обокрали именно для того, чтобы завладеть легендарным медальоном, раздраженно поинтересовался: где Субботский, будь он на месте покойного фон Штерна, спрятал бы столь ценную карту или не менее достопримечательный медальон?
Мучить Субботского ни Прошкин, ни Корнев, конечно, не собирались — они и сами страдали не меньше. О том, что в доме фон Штерна после попытки поджога поврежден водопровод, их никто не уведомлял. И сигареты у обоих закончились, как всегда, некстати… Но Субботского эти факты совершенно не примиряли с создавшимся положением, и он продолжал возмущаться:
— А теперь вы еще и хотите, чтобы я мысли покойного Александра Августовича прочитал! Как? Как я — скромный кандидат наук — могу делать хоть какие-то предположения о том, где спрятал бы ценный предмет академик! Энциклопедически образованный человек! Всемирно признанный авторитет! Это просто абсурд!
— Ну что ты, Алексей, то, что ты академиком будешь, это же только времени вопрос, — примирительно начал Прошкин — он по привычке разделял генеральную логическую линию руководства в лице Корнева. Похоже, эта льстивая фраза запала в ранимую научную душу, и Субботский, на минуту задумавшись, принялся рыться в своем потертом портфельчике и наконец извлек и продемонстрировал довольно странный предмет. Даже два. Предметы очень напоминали вязальные спицы, изогнутые под прямым углом.