- Все это.
Я бы мог обрубить все концы с Рен, но я не хочу.
- Август был адским, потому что ты не была его частью. И я не хочу пережить сентябрь без тебя.
- Только сентябрь?
Может я не вложил в эту фразу столько смысла, сколько хотел.
- Давай начнем с сентября? Может это станет началом чего-то хорошего для нас.
- Во-первых, расскажи мне о женщинах, которые присутствуют в твоей жизни. Те, которых ты трахаешь.
Я должен был догадаться, что она затронет эту тему.
- Ты единственная женщина, которую я трахаю.
Она смотрит на меня через плечо.
- Останется ли всё так, когда ты вернешься в Бирмингем?
Я спал со всеми подряд не потому, что у меня проблемы с моногамными отношениями, а потому что я этого хотел.
- Если ты хочешь быть единственной, то будешь. Но я ожидаю того же и от тебя. Никаких свиданий с чуваком из ресторана. Или еще с кем-нибудь.
- Конечно.
Нам нужен план, если мы собираемся сделать это.
- Как часто мы будем видеть друг друга?
- Шесть часов – это длинная поездка. Может каждые выходные, чередуя поездки?
Но этого мало.
- Может иногда мы будем встречаться где-то на пол пути, чтобы не ждать так долго.
- Хорошая идея. Три часа езды не так много.
Я нарушаю братский кодекс, но я не могу начать отношения с Рен, не сказав ей об этом. Это может иметь катастрофические последствия для нас, если она узнает, что это я, а не Стаут, писал ей смски целый месяц.
Мне понравилось переписываться с Рен, даже если она не воспринимала меня, как Лукаса Брюссарда. Я почти слышал ее смех и голос в каждом сообщении. Но я ненавидел лгать. С каждым днем становилось всё труднее отправлять сообщения.
- Мне нужно тебе кое-что сказать. Я не уверен, как ты к этому отнесешься, но я должен это сделать.
Она переворачивается, чтобы смотреть на меня.
- Мне не нравится, как это звучит.
- Не так уж и ужасно. Ну, по крайней мере, я надеюсь, что ты подумаешь так же.
- Мне судить.
- У Стаута были небольшие проблемы с законом. Вождение автомобиля в нетрезвом виде.
Она кладет руку на переносицу и сжимает.
- Ох, черт.
- Он боялся, что это может негативно отразиться на Ловибонде, если его привлекут к уголовной ответственности. Адвокат посоветовал ему лечь на реабилитацию на месяц, чтобы судья снял обвинение. Это было слишком, но он сделал это для Ловибонда.
- И ты не хотел скрывать это от меня?
Если бы все было так просто.
- Есть еще кое-что. Он не хотел, чтобы ты знала, поэтому он отдал мне свой телефон, и я переписывался с тобой целый месяц.
- Когда это было?
Дерьмо, все намного хуже, чем я думал.
- Я делал это на протяжении двух недель, пока ты была в Бирмингеме во время фестиваля.