В Интернете зимой много писали о попытке суицида, после которой Наташа объявила голодовку. Адвокат Наташи Ефим Коган, представитель Следственного Комитета Марков и директор изолятора Трофимова, не сговариваясь, ответили на множащиеся сплетни, что в больницу зимой Навицкую поместили в связи с осложнениями после перенесенного на ногах воспаления легких, а руку она себе поранила, упав во время прогулки... Кто-то недоумевал, обо что можно так рассечь руку в тюремном дворе, но его зашикали. "Жаль, что эта ... башку себе не разбила! - заорали в Сети. - Небось, всех задолбала, и ее сокамерницы или вертухаи поучили!". "Самих бы вас поучить, авадакедавра!" - огрызалась Белла в онлайн-дискуссиях, а сама думала: да, тюремный двор - не помойка во дворе-колодце, где чего только не валяется...
— Я что, наговорила лишнего во сне? - спросила Наташа.
— Да нет, не лишнего... - Белла закрыла створку.
В комнате Наташа накинула халат; ее снова знобило.
— Почему люди такие злые? - спросила она, - не все, но многие? Разве можно с человеком вот так, как со скотом или отбросом? Разве можно заклеймить не разобравшись, как овцу на продажу?.. И почему все так легко поверили во все это и начали поливать меня дерьмом, а усомниться в моей вине было чуть ли не крамольно?
Ее голос предательски дрогнул, и Наташа сердито закусила губу.
Белла коснулась ее плеча:
— Не все такие, Ната. Все еще будет хорошо...
Наташа взяла ее за руку. Белла ощутила, какая горячая ладонь у подруги.
— Да у тебя, кажется, температура, - она посмотрела на Навицкую. Глаза лихорадочно блестят, лицо - даже в полумраке видно, какое красное.
— Все-таки простудилась...
— Если захватить болезнь в начале, ее можно быстро купировать, - Белла открыла шкафчик с лекарствами. Прекрасно, все, что надо, у нее есть!
Лекарства она покупала в аптеке возле автостанции. Старейшая аптека в городе (а может и в самом Питере) имела всю новейшую технику, но сохранила стиль 19 века, вплоть до звонкого фигурного колокольчика над дверью. Он звучно пел каждый раз, когда кто-то входил или выходил. Белле нравились старинные здания, тематические кафе, и она предпочитала ходить в отдаленную аптеку именно ради этой красоты. В одном из писем она восторженно рассказала о старинной аптеке Наташе. "Ух ты! Интересно! - ответила подруга. - Надеюсь, что как-нибудь увижу!".
Белла заставила Наташу принять "Колдрекс" и "Стопангин", смазать виски и крылья носа лечебным бальзамом и закутаться во флисовый плед с рукавами (последняя новация "Орифлейма") и заварила еще одну чашку липового чая.