В одно мгновение юная святая оказалась у возвышения изножья, облачённая в белые сияющие одежды, в её руках блестел кинжал. И у Джека замерло сердце.
Его святая Агнесса оказалась Элизой!
— Зачем ты мучаешь меня, если действительно любишь? Зачем не хочешь отпустить? – печальным нежным голосом спросила она.
— Покарай меня, мой ангел! – покорно ответил Джек.
Но Элиза протянула к нему руку, коснулась его щеки.
— Я люблю тебя.
Джеку, конечно же, не хотелось просыпаться. Но этот сладкий, странный сон таял, и Джек из тёплых и любящих объятий, пригрезившихся ему, с головой окунулся в ледяную воду. Знакомое чувство похмелья заставило его пожалеть о выпитом вчера сверх меры вине. «Чёрт побери! Нельзя так напиваться, – думал он про себя, – только не при ней». Протирая глаза, Джек сел на постели. Разбросанная на полу одежда заставила его задуматься над событиями прошлого вечера. Что же он натворил вчера?
Джек был уверен, что помнил всё случившееся. И ему было за что просить прощения у Элизы. Его не слишком удивило то, что она, одетая и причёсанная стоит у приоткрытого окна. Видимо, он спал непозволительно долго.
— Кажется, нам нужно поговорить, мадмуазель, – произнёс он осипшим голосом.
Голова гудела. Мысли терялись.
— Извольте сначала одеться, мсье! – не оборачиваясь, сказала она высокомерным, холодным тоном. – Я знатная дама! Так извольте же соблюдать приличия в моём присутствии! Если желаете рассчитывать хоть на каплю моего уважения.
Джека это внезапно развеселило.
— Нам определённо надо поговорить, – сделал он вывод из поведения девушки.
— Не раньше, чем вы протрезвеете, мсье, – твёрдо возразила она, одаривая его полыхающим ненавистью и презрением взглядом, которого так боялся Джек, – ваш пьяный бред вчера был отвратителен!
Джеку стало не до смеха. Элиза направилась к двери, едва смотря на него. Джек метнулся, ухватил её за руку.
— Снова ненавидите меня? – спросил он как можно беспечней.
Элизе стоило невероятных усилий отреагировать должным образом, награждая его ледяным взглядом.
— Не льстите себе, мсье! Я презираю вас, – выплеснула она всё высокомерие, на которое была способна.
— Неужели вы научились лгать, мадмуазель? – пробормотал Джек.
— А вам нравится пользоваться своей мужской силой и тем, что я всего лишь женщина, едва способная дать отпор? Весьма похвально, мсье, – сделала она вывод, пытаясь освободить руку из тисков его пальцев.
Удивлённый её поведением, уязвлённый Джек выпустил её запястье.
— Я не позволял вам выйти из комнаты, мадмуазель Бомон! – опомнился он, когда скрипнула дверь.