Смирнову даже показалось, что он услышал голос Дроздова, хотя он не произнес пока ни слова. Они сидели друг против друга в тесном кабинете с толстыми крепостными стенами и несколько секунд молчали. По всей видимости, Дроздов применил на Смирнове свой метод гипноза, потому что следователь никак не мог произнести первую фразу.
Он не знал, о чем говорить, хотя план был давно составлен, да и трудностей особенных не должно было быть, капитана Смирнова интересовало две вещи: профессиональная характеристика личности Виктора Кошерина и где, по мнению его коллеги и начальника, Виктор мог быть.
— Я вам вряд ли помогу, — заговорил первым Дроздов, — я сам не знаю, где находится наш сотрудник, а что касается его личности? Мне нравился его стиль работы.
Он обычно долго работал с пациентом и обращал внимание не только на его сегодняшнее состояние, но и на среду, которая окружала больного. Выяснив полную картину, назначал лечение с минимальным применением лекарств. Психика лечит психику — вот так можно было бы коротко сформулировать его профессиональное кредо. Вот и все.
Смирнов получил ответы на те вопросы, которые хотел задать. И это, как ни странно, его не удивило.
— С вами можно разговаривать, не раскрывая рта, — сделал он комплимент главному психиатру.
— Как говаривал Мышлаевский в «Днях Турбиных» Булгакова, «достигается упражнением».
— Но там, насколько я помню, речь шла об употреблении алкоголя.
— Вы правильно помните, но и профессия от долгого употребления становится твоим вторым «я». Следователи это должны хорошо знать.
— Мне родственники и знакомые Виктора Кошерина рассказывали, что он может воплощаться в другого человека, как я понял, даже становиться им. Это возможно?
— Вы задали, голубчик мой, скверный вопрос, настолько скверный, что я не знаю даже, как к нему подойти.
— Что же тут скверного? — с притворным испугом (он специально и сделал его притворным, чтобы психиатр заметил) сказал Смирнов.
— А то, что это наша врачебная тайна точно соответствует вашей тайне следствия. Вы ведь ее не имеете права разглашать?
— Но что здесь такого? Впрочем, своим отказом отвечать вы уже ответили. Значит такое возможно.
Предположим психиатр настолько загипнотизировал человека, что стал его вторым «я». Что дальше?
— Теперь вы ответили на свой же вопрос. Подумайте хорошенько.
— Странный у нас получается разговор, — натужно улыбнулся Смирнов. — Даже интересно. Сам с собой разговариваешь при вашем физическом присутствии. А вы остаетесь верны своей врачебной присяге. Хорошо устроились.
— Человек рождается с двойным «я», тут никаких секретов нет. И вся жизнь проходит при корректировке одного «я» другим. Поэтому лечение иногда состоит в том, чтобы закрепить в психике больного только одно «я».