— Мы ведем совершенно другое дело — о пропаже вашего сына. Между прочим, начатое по вашему заявлению. Остальное меня интересует постольку поскольку.
— Это не совсем так. Вас интересует сегодня дело о смерти моей жены и найденного вами тайника. Интересует больше, потому что с сыном получилась напряженка. Следы обрываются у выхода из дома.
И вы их не найдете даже с помощью ваших технических прибамбасов, потому что Виктор, как бы вам это сказать, переместился в другой мир.
— Умер?
— В том то и дело, что нет. Именно переместился. Знаете, как йоги, которые на ваших глазах могут исчезнуть, или пойти по воде.
— Это все сказки, — со вздохом облегчения сказал Смирнов. — Я полагаю, что вы хотите увильнуть от прямого ответа, который может прояснить ситуацию.
— Сейчас я говорю истинную правду. Я и сам не большой знаток этих психиатрических штучек, и сам не верил в это. Но все это так и есть.
Виктор оставил известную вам записку, которую я назвал «Дневником». Насколько я знаю, вы пытались ее прочитать, но не смогли. Не смогли, потому что она была предназначена только для меня и еще для одного человека. А для вас нет.
— Не буду отрицать, мы пытались действительно прочитать текст, которого там не оказалось.
— Вот в этом «Дневнике» Виктор все и объяснил. Сегодня я дочитал последние страницы, потому и пришел к вам сообщить его словами — не ищите, закрывайте дело, так будет лучше.
— А конкретно еще что — нибудь он сообщил вам?
— Он ушел в другого человека, так сказать, поселился в нем. Жизнь его продолжается, но с нами он не желает больше иметь дела, потому вряд ли появится снова среди нас.
— Вы уверены в этом?
— Вполне. Больше того, он занят благородным делом воспитания одного замечательного юноши, у которого большой талант.
— Кто этот юноша?
— Мне не дано это сказать.
— Но вы знаете?
— Знаю. Но вы все равно ничего доказать не сможете, потому что это другая реальность.
— Нет никаких других реальностей, а есть уголовно наказуемые действия, например, сокрытие вещественных доказательств…
— Потому я и не хочу вам ничего рассказывать, потому что для нашего мира тот мир, в котором находится мой сын, непонятен. Вы ведь его даже не хотите представить, потому что мыслите узко материально. Впрочем, и я такой же. Но меня заставили поверить.
— Кто мог заставить вас поверить? — со вновь вспыхнувшим интересом спросил Смирнов.
— Факты.
— Так мы их и ищем. Лучше будет для вас, если вы их нам подробно изложите.
— Я вам и изложил. Это факты — фантомы. В них может поверить лишь человек развивающийся, совершенствующий свое сознание.