Первый старик засмеялся, сказав, что во сне он видел более красивую природу. Потом они заговорили оживленно о последних событиях и, в конце концов, стали обсуждать последнюю песню знаменитого шансонье, который пел о французских булочках, которые в 70-е годы 19 века стоили шесть копеек.
И старики принялись вспоминать с таким азартом, что Кошерин чуть не присоединился к ним. Но вдруг он подумал, что этот азарт — просто — напросто неприятие сегодняшней жизни, потому что старики так и не достигли цели в своей жизни, о чем, собственно, с таким жаром друг другу и рассказывали.
Французская булочка являла собой эпоху их молодости и завышенных самооценок. И что в результате? Парк, шахматы, разговоры о том, что в свое время они также поносили.
Человек рождается если не сразу, то быстро, но медленно отмирает. Ему кажется, что это его прошлое, а на самом деле, оно — его смерть, из которой он и состоит. Просто смерть живет с ним всю жизнь и тащит его за руку к своей цели. И вот она цель — совсем близка. А, может, и нет, если верить разным толкованиям о загробной жизни и реинкарнации.
Да что там думать? Всякий день возникают плохие мысли у каждого человека, даже если он и работает как вол. И эти плохие мысли посылает ему смерть, которая живет в нем постоянно, а вовсе не плохая погода или неумеренное потребление алкоголя накануне вечером. Просто смерть имеет разные оттенки.
И вот сейчас она, его наставница и поводырь, приблизилась к нему очень близко и в образе сына задает загадки, которые ему не хочется отгадывать.
Он бы хотел просмотреть окончание «Дневника», но Виктор так устроил, что этого нельзя сделать. Он заставляет его читать страницу за страницей, хорошо понимая, что бросить чтение отец не сможет. И тем самым навлекая известные страдания.
Значит, он так хорошо знает отца своего, что абсолютно уверен, чтение он не бросит.
Не зря Виктор стал психиатром, хорошо изучил весь механизм внутренних мотиваций, а кровушка родная помогает ему заглядывать и в такие темницы души, в которые и сам обладатель души этой никогда не позволял себе заглядывать.
Вот и читай до конца этот «Дневник», греби до конца на смертной галере, пока не покажется берег.
Кошерин еще раз попробовал перелистнуть сразу несколько страниц. И снова ничего не получилось.
И он обреченно продолжал читать дальше.
Роза уехала на работу, Кошерин сидел за тем же столом, и ему казалось, что теперь он будет сидеть за ним вечно.
Глаза лениво бегали по строчкам. Кошерин решил снова обмануть бдительность Виктора, читал быстро, произнося, чтобы никто не заподозрил, слова вслух. Это он читал для Виктора, а свой мозг отключил, не хотел вникать в написанное. Но опыт не удался. Следующая страница после такого чтения вышла пустой. А когда он начал вдумываться в читаемое, она снова была забита текстом.