– Поищи ее, Баутиста, найди. Мне ничего не нужно.
– Сеньору тоже ничего не нужно. Он в столовой и сам себя обслуживает. Он пьет, как в худшие дни: один, и рюмку за рюмкой. В этом есть судьба хозяина дона Франсиско. Выпивка была для него лучшей компанией. Моя сеньора, на праздниках, с друзьями, со всем, что есть у важного господина. Пусть даже он грешил этим, но все равно был великим.
– Замолчи, Баутиста, делай то, что я сказала. Приведи Янину.
– Уверен, сеньора ошибается в Янине. Если сеньор и видел ее наверху, то только на секунду. Лишь маленькое любопытство. Руку отдам, что ее нет там, сеньора сама увидит. С вашего разрешения.
Янины не было на территории хижин, где проходит негритянский праздник, где потные тела крутились в местных танцах, где, как пламя костра, трепетали желания, соединяясь в обнаженной любви и смерти. Вслед за долгим болезненным оцепенением, она продолжала идти, сначала без направления, затем словно подталкиваемая мыслью.
Сначала она двигалась очень медленно, затем быстрее. Она шла, пока не обнаружила скрытый неровный путь, который взбирался в гору через скалы к самой высокой точке долины, рядом с изгибом ущелья, туда, где скрывалась и пряталась среди большого утеса полуразрушенная хибара колдуньи Кýмы.
Она сошла с пути, скрывшись среди зарослей, пока какая-то тень не прошла рядом с ней и не исчезла. Долгое время она смотрела, пытаясь разглядеть в полумраке. В нее закралось подозрение, она почувствовала страстное желание пойти за ней, но не сделала этого, а когда все стихло, подошла к хижине знахарки.
– Кýма! Кто вышел отсюда? Я видела, столкнулась с ней на дороге. Почти могу поклясться. Кýма, скажи!
– Оставь меня! Мне нечего сказать… – волшебница резко освободилась от руки, которая сжала запястье, и мрачно взглянула в искаженное лицо Янины. Затем с торжественным спокойствием, присущим ее движениям, открыла кипящий котелок и погрузила туда горсть сухих трав в темное и зловонное содержимое.
– Кýма, ответь на мой вопрос. Клянусь, тебе это ничего не стоит. Я твоя подруга, ты знаешь, что я твоя подруга.
– Кýма никому не подруга и не враг. Я служу тем, кто приходит сюда, и молчать об имени – моя первая задача. Скажи, зачем пришла. Поговорить о своем горе? Если хочешь, я выслушаю. Если хочешь лекарство, Кýма знает, как найти его, хотя будет очень трудно. Если же пришла не для этого, то можешь уходить.
Она скрестила руки, стоя перед Яниной, которая затихла, стала сдержанной, и долгое время они стояли неподвижно; затем Янина медленно вытащила серебряную монету из кармана и положила на засаленные доски стола: