Кейт нахмурилась:
– Пожалуй, мы переехали в апартаменты с бассейном, когда мне было около четырех, так что… лет пять. Или шесть?
– А что с ним случилось?
Оживление Кейт пропало.
– Ну, мне запретили с ним играть.
– Почему?
– В то время так было принято. У твоей… бабушки были очень четкие представления о том, что правильно, а что нет. Видимо, играть с Тун Ли считалось неправильным. Во всяком случае, для девочки из нашего круга.
– Даже несмотря на то, что вы все это время были друзьями?
– Да.
При воспоминании о той несправедливости лицо Кейт погрустнело.
Сабина рассматривала фотографию.
– Это непохоже на бабушку, – сказала она.
Кейт подняла голову, не в силах сдержаться:
– Ты ведь так не думаешь, правда?
– Она всегда хорошо ко мне относится, – пробурчала Сабина.
– Знаешь, дорогая, когда-нибудь ты увидишь, что она не такая уж добрая старушка, какой тебе сейчас кажется. Она бывает твердой как кремень.
Изумленная ее непривычно жестким тоном и одновременно испытывая желание возразить, Сабина взглянула на мать.
– Ты считаешь справедливым разлучать двух детей только из-за цвета их кожи?
– Нет, – ответила Сабина, понимая, что ее загнали в угол. – Но тогда многое было по-другому, так ведь? Люди не так смотрели на все. Это зависело от их воспитания.
– Так, значит, ты согласишься, если дома я заставлю тебя есть мясо, потому что так я была воспитана? Ведь так оно и было. Откажись я здесь от мяса, и мне велено будет есть картошку или ничего.
– Нет, конечно.
– Скажи, Сабина, как это получается, что бабушка делает все правильно и все ее поступки можно оправдать? А все мои добрые намерения часто понимаются превратно?
Кейт не могла объяснить, что на нее нашло, но эта фотография вдруг оживила старые обиды, и она вновь разозлилась. Ей надоело отвечать за все беды мира, надоело невозмутимо воспринимать колкости Сабины, покорно, с улыбкой выслушивать обвинения в том, что она разрушила всем жизнь.
– Часто, Сабина, твоя мама оказывается потерпевшей стороной. И только изредка бывает правой.
Кейт, однако, не приняла в расчет врожденное упрямство дочери. И самоуверенность шестнадцатилетних.
– Вряд ли ты считаешь, что всегда права, – разгневанно произнесла Сабина. – Особенно после того, как себя вела.
– Что?!
– Это разумно. Когда вы жили в тропиках, бабушка сама выбирала тебе друзей. Возможно, она лишь пыталась сделать тебе лучше. А не то о тебе стали бы говорить, и все такое – как это бывало в те времена. – (Кейт медленно, недоверчиво покачала головой.) – Знаешь, бабушка много мне об этом рассказывала. О тогдашних правилах и обычаях. О том, как начинали судачить о людях, которые поступали неправильно. И даже если тогда ты была права, это не значит, что всегда права теперь. Непохоже, чтобы другие люди были у тебя на первом месте. Ты даже не удосуживаешься пообщаться с собственным отцом, хотя приехала сюда, думая, что он умирает. Ты слишком занята флиртом с первым встречным, чтобы пополнить список очередным неудавшимся романом, блин!