То же самое относилось к ее мужу.
Но по прошествии еще одного месяца, когда Джой почувствовала, что опять становится собой, она испытала растущее желание снова быть с родными. Мать дважды привозила Кристофера, и им позволили сидеть на открытом воздухе в пышном саду. В конце посещения Элис пришлось отрывать от нее плачущего ребенка, и сердце Джой едва не разорвалось. И, что более важно, ее волновало, что Эдвард здесь редко появлялся.
Он держался с женой неловко, последние два раза даже не попытался поцеловать ее в щеку, а только бродил вокруг кровати, поглядывая в окно, словно ожидая какого-то бедствия, так что в конце концов Джой пришлось попросить его сесть. Эдвард бормотал, что не любит больниц и все это смущает его. Она не сомневалась, что он имеет в виду женское отделение, и поняла его, потому что в женском окружении она тоже чувствовала себя некомфортно. Но когда Джой спросила мужа, все ли у него хорошо, он набросился на нее, говоря, что пусть она перестанет волноваться из-за пустяков. После его ухода Джой вволю поплакала в подушку.
– Не знаешь… Эдвард часто отлучается из дома? – спрашивала она потом у матери.
Сама Элис почти все время проводила дома, беспокоясь, что Вай Ип не сможет хорошо ухаживать за маленьким Кристофером.
– Отлучается из дому? Да нет. На прошлой неделе он ходил на прием к коммандеру. А в четверг участвовал в скачках в Хэппи-Вэлли. Ты это имела в виду?
– Да, это, – сказала Джой, откинувшись на подушки с плохо скрываемым облегчением. – Хорошо, что был у коммандера. Просто я хотела убедиться, что он не позабыл.
Элис сказала, что Эдвард почти никуда не ходит. Она даже советовала ему почаще выходить из дому, урвать свой кусочек свободы, что, как думала Джой, звучало немного забавно из уст женщины, которая била своего мужа по голове венчиком для сбивания яиц за то, что тот приходил домой утром. Но Эдвард съедал ужин, приготовленный Вай Ип, заходил в комнату к сыну, чтобы пожелать спокойной ночи, и скрывался в кабинете, где работал, или время от времени отправлялся в Хэппи-Вэлли или на позднюю прогулку вокруг Пика.
– Мне надо домой, – заявила Джой.
– Тебе надо позаботиться о будущем ребенке, – дотрагиваясь до напудренного лица, сказала Элис. – Нет смысла рваться домой, когда мы вполне можем обойтись без тебя.
На двадцать второй неделе Джой наконец отпустили домой с условием, что она будет больше отдыхать, избегать напряжения и выпивать по меньшей мере две пинты воды в день, хотя бы до окончания сезона дождей. Эдвард пришел встречать жену на Моррис-стрит, 10, без пиджака и в слаксах. Он сердечно обнял ее, и Джой сразу же успокоилась, уверившись, что с этого момента все будет в порядке. Кристофер, поначалу сдержанный, вцепился в мамины ноги и в первую неделю пребывания Джой дома просыпался по три-четыре раза за ночь. Элис же между тем с облегчением и некоторым разочарованием пришлось принять, что дочь выздоровела и поэтому не нуждается в ее помощи.