– Эта крошка не задержалась у барьера на старте, – шутливо сказал врач Эдварду, когда того наконец впустили и он в восторге глазел на свою новорожденную дочь.
Врач был тоже любителем скачек, и они время от времени встречались вечерами в Хэппи-Вэлли.
Джой лежала на подушках в состоянии эйфории и глубокого облегчения оттого, что кошмар беременности уже позади.
– Как ты себя чувствуешь, милая? – спросил Эдвард, наклонившись, чтобы поцеловать ее в лоб.
– Немного устала, но очень хочу домой, – слабо улыбнувшись, ответила Джой. – Не забудь сказать старику Фогхиллу, чтобы подготовил для меня лошадь.
Муж одобрительно улыбнулся.
Но на этот раз у Джой почти не оставалось времени для верховой езды, по крайней мере в первые месяцы. Кэтрин, как часто замечала Элис, была трудным ребенком – долго не могла успокоиться, ее часто мучили колики, и она могла просыпаться несколько раз за ночь. Ей быстро удалось истощить совместные силы ее матери, Элис и Вай Ип, разбивая в пух и прах традиционные теории и средства Элис и горничной.
Как ни странно, Эдвард проявлял большое терпение с младенцем и, возвращаясь домой со службы, часто выходил с ней на спокойную прогулку по Пику, прихватив с собой джин с тоником, – прогулку можно было бы назвать спокойной, если бы Кэтрин перестала в это время кричать. Эдвард был ласков с дочкой, когда утомленная Джой испытывала лишь раздражение, и Кейт, в свою очередь, становилась с ним спокойней, инстинктивно узнавая отца.
– Вот, папина девочка, – говорила Элис, искренне радуясь тому, что посвятила себя маленькому Кристоферу. – Ты была точно такой же. – В ее устах это звучало весьма неодобрительно.
– Мне безразлично, чья она девочка, пусть только перестанет плакать, – отвечала Джой.
Уже почти два месяца она недосыпала по ночам. Ночью за ребенком следила Вай Ип, но крики младенца все равно будили Джой, запуская какую-то первобытную систему реагирования, да и няня очень уставала, поэтому Джой, проснувшись, часто заставала ее крепко спящей на раскладушке.
Никогда прежде Джой так не уставала: покрасневшие глаза чесались, как от плохой косметики, и все расплывалось перед глазами. Иногда она бывала так измотана, что ей мерещилось, будто она подошла к Кэтрин, а на самом деле нет. Тогда к ней подходил Кристофер, будил ее и серьезно объявлял, что ребенок опять плачет. Джой старалась не показывать перед Эдвардом усталости, стремясь возобновить близость, тем более что врач разрешил им это. Несмотря на собственное утомление, она ни за что не хотела отказывать ему.
– Когда Кейт будет нормально спать, я стану похожей на себя, – извиняющимся тоном говорила она мужу, осознавая, что сейчас не более соблазнительна, чем старое одеяло.