Все это в целом означало крупный шаг вперед на одном из важных участков развития нашей общественно-политической мысли. Если, конечно, подходить с меркой не сегодняшнего дня, а учитывать реальности исторического и политического процесса. И здесь я бы хотел еще раз принести весьма, по-моему, тонкое наблюдение Я.А. Певзнера. «Оглядываясь на прошлое с нынешних позиций, – пишет он, – можно сказать так: в последние годы совершен большой прогресс в сферах теории, идеологии и политики (внешней и внутренней), но пока нет серьезного прогресса в экономике. В те годы (вторая половина пятидесятых – начало шестидесятых годов) все было «наоборот» – был достигнут значительный прогресс в экономике (особенно в сельском хозяйстве и жилищном строительстве), но во внешней политике была лихорадка и опасная болтанка (от Кэмп-Дэвида[7] до Берлинского и Карибского кризисов). А что касается идеологии и теории, то здесь сохранялось господство сталинского наследия…»
Дело действительно обстояло так, и тем важнее были существование и деятельность немногих тогда «оазисов» творческой мысли, к числу которых принадлежал и ИМЭМО, созданный А.А. Арзуманяном.
Журнал «Проблемы мира и социализма» и его шеф-редактор А.М. Румянцев
Мне трудно оценить, какую роль сыграл этот журнал в сплочении и налаживании взаимопонимания в мировом коммунистическом движении. Думаю, положительную, поскольку журнал способствовал торможению негативных процессов, помогая повышению теоретического и политического уровня коммунистов, особенно в более слабых партиях, не имевших большого собственного теоретического потенциала. Журнал, пусть не всегда последовательно, приучал коммунистов к идеологической терпимости – к искусству, долгое время бывшему для них далеким и даже презираемым или запретным, вообще пропагандировал идеи XX съезда КПСС. Большего он, наверное, в тогдашних условиях сделать и не мог – слишком сложной, даже тяжелой была обстановка в коммунистическом движении (журнал был создан в 1958 году), начиная с «большого раскола» – разрыва отношений между КПСС и Коммунистической партией Китая.
И если я говорю о журнале однозначно как об «оазисе» творческой мысли, то имею в виду прежде всего его роль для нашей страны и нашей партии. Оценивая ее, нельзя подходить к журналу с теми же критериями, по каким оценивается учебник или исследовательский институт. Журнал, во всяком случае в тот период, который я лучше знаю (я работал в нем с 1960 по конец 1962 года), не вырабатывал новых теоретических концепций и политических идей, хотя в нем печаталось немало интересных статей, где можно было найти и то и другое. Но весь стиль публиковавшихся в нем материалов – как политический, так и литературный – был несколько иным, отличным от существовавшего тогда в теоретических и политических журналах нашей и большей части других коммунистических партий. Его активно читали в Советском Союзе. И он в целом помогал формированию новых подходов к проблемам мирового коммунистического движения (исторически они для нас были очень важны), международной политики и даже марксистско-ленинского учения. Все это само по себе уже было полезным.